— Да, — ответил Торндайк и кратко рассказал об инциденте.
Констебль тщательно занес полученные сведения в блокнот и с усмешкой сказал:
— Все понятно. Стало быть, в ход пошли рогатки? Если дойдет до пращей, местным жителям не придется скучать.
— Вот как?! — рассердился сторож. — А разве вы не обязаны выследить и арестовать этих хулиганов? Они что, так и будут портить частное имущество?
— Арестовать? — издевательски переспросил констебль. — Мы-то их арестуем, а что дальше? Джентльмены из магистрата укоризненно погрозят им пальчиком: «Ай-ай, плохие мальчики, шалунишки!» — и выпустят за ворота, да в придачу выдадут по пять шиллингов на брата из фонда для бедных, чтоб они купили себе Библию с картинками. — Он сунул блокнот в карман и зашагал к выходу. — Вы сами будете искать пулю, или камень, или что там еще? — спросил он нас с Торндайком. — Тогда подметайте комнату. Но лучше бы вы предоставили разбираться полиции, — бросил он напоследок и, пожелав нам доброй ночи, отправился патрулировать улицы, а мы с доктором продолжили путь на юг, причем я не замедлил поинтересоваться:
— К чему такая секретность относительно пули?
— Во-первых, чтоб сторож ничего не пронюхал: к чему посвящать его в наши дела? А во-вторых, я знал, что констебль, проходя по улице и заметив свет в нежилом доме, зайдет проведать обстановку.
— И затем что?
— Затем я должен передать этот предмет ему.
— Он интересный? Я имею в виду, предмет?
— Еще бы! — посмеиваясь, ответил Торндайк. — Правда, я пока досконально не изучил его, но у меня имеется теория относительно его происхождения. Сначала я проверю ее, а потом доверюсь полиции.
— А мне вы доверитесь?
— Как только вернемся домой, если вы, конечно, сразу не уйдете спать. Я не удивился бы, учитывая, как мы устали.
Едва мы перешагнули порог, Торндайк велел мне зажечь свет и освободить край стола, пока он сходит в мастерскую кое за каким инвентарем. Я отогнул скатерть и, отрегулировав газовую лампу так, чтобы добиться оптимального освещения, с нетерпением стал ждать своего коллегу. Через несколько минут он вошел с инструментами: щипцами, тисками, пилой по металлу и бутылью с широким горлышком.
— Что там? — спросил я, заметив в бутыли металлический предмет.
— Я нашел эту «игрушку» в пустой комнате с разбитым окном, а придя домой, погрузил в дистиллированную воду; зачем — объясню позже.
С минуту-две он осторожно встряхивал бутыль, потом извлек оттуда щипцами какую-то небольшую штучку и подержал, пока с нее не стекла вода, после чего аккуратно положил на листок промокательной бумаги. Я нагнулся, вглядываясь, а Торндайк, стоя рядом, с любопытством следил за моей реакцией.
— Ну? — спросил он после недолгого молчания. — Что вы видите?
— Латунный цилиндр, — ответил я, — примерно двух дюймов в длину, тоньше стандартного карандаша с графитовым стержнем. С одной стороны цилиндр имеет заостренную форму в виде конуса, на его кончике — маленькое отверстие, в нем — стальная точка. Другой конец плоский, а в центре, вот тут, — указал я пальцем, — небольшой квадратный выступ, по размеру подходящий для ключа, каким заводят часы. На боку цилиндра вблизи плоского конца также заметно отверстие. Предмет, таким образом, напоминает миниатюрную гильзу, полую внутри.
— А вы обратили внимание, что, когда я держал цилиндр щипцами, чтобы с него стекла вода, она выливалась через отверстие на заостренном конце?
— Да, я заметил.
— Теперь поднимите его и встряхните.
Я выполнил приказ и, ощутив, как внутри цилиндра побрякивает что-то тяжелое, резюмировал:
— Там некое незакрепленное тело, которое занимает всю полость, ибо перемещается только вдоль.
— Отлично, — похвалил меня коллега, — описание почти научное. Так что это за объект?
— Миниатюрная гильза или разрывная пуля.
— Нет, — нахмурился Торндайк. — Мне понятен ход ваших рассуждений, но вывод неверный. Посмотрите внимательнее: перед вами — нечто куда изощреннее, чем разрывная пуля. Это тщательно продуманное и искусно выполненное изобретение по силам лишь очень талантливому, более того — одаренному человеку.
— Вы восторгаетесь потенциальным убийцей, который чуть не отправил вас на тот свет? — улыбнулся я. — Что ж, оригинально. Ваше чувство юмора, мой ученый собрат, столь же необыкновенно, как и ваш дар сыщика.
— Бросьте, какой восторг? Я выражаю лишь профессиональное признание. Именно такого преступника я считаю достойным себя. Он, можно сказать, обеспечивает мне средства на жизнь. С обычным воришкой или жуликом справится любой полицейский, а мой контингент — люди способные, с недюжинным умом и смекалкой. Однако эти замечательные качества, которыми их наделила природа, они используют не для блага общества и своих близких, а чтобы нарушать законы и ловко уходить от ответственности. Или еще хуже — бросать тень подозрения на тех, кто невиновен.
Торндайк поместил цилиндр между двумя блоками папиросной бумаги, туго зажал в тисках и начал резать пилой на две неравные части. Операция затянулась, потому что доктор старался не повредить находившийся внутри предмет. Когда все закончилось, мой коллега достал его и продемонстрировал мне с видом триумфатора:
— Ваше мнение?
Я взглянул и обомлел: незакрепленное тело оказалось свинцовым, с полдюйма длиной цилиндриком, заполнявшим внутренность внешнего цилиндра, но сохранявшим способность свободно скользить взад-вперед. Стальная точка, которую я заметил в отверстии на вершине конуса, являлась острием тонкого стального стержня, на целый дюйм вдававшегося в полость цилиндра; конический кончик был цельным и тоже свинцовым.
— Итак? — требовательно спросил Торндайк, потому что я продолжал молчать.
— Это и вправду не разрывная пуля, — ответил я. — Насколько я понимаю, свинцовый поршень содержит капсюль, который толкает конец стального стержня, и пуля…
— Вот-вот, — перебил меня Торндайк, — теперь уже «теплее», вы заметили механизм ударного патрона. Посмотрите-ка сюда. Видите, стерженек сдвинулся внутри пули, когда она ударила в стену? Давайте вернем его в первоначальное положение.
Он поместил стержень так, чтобы он выходил через отверстие, надавил на него, пока тот не высунулся почти на дюйм из конусовидного кончика патрона. Затем передал устройство мне. Я взглянул на кончик стального стержня и присвистнул, ибо «стержень» оказался трубкой с остро заточенным концом.
— Подкожная игла! — закричал я. — Боже, какой ужас! Может, автор данного изобретения и одарен от природы, только это не человек, а изверг!
— Да. Ветеринарная подкожная игла увеличенного диаметра. Теперь вы понимаете, насколько хитер и коварен преступник. Ему просто не повезло — мы спаслись чудом; при других обстоятельствах он не упустил бы шанса.
— Вы говорите так, будто сожалеете, что этому дьяволу не удалось расправиться с нами.
— Ошибаетесь, — запротестовал Торндайк, — хотя я упрекаю себя, что подвергал вас опасности. Это ведь я попросил вас ассистировать мне при осмотре тела самоубийцы, из-за меня вы поздно возвращались по ночным улицам, где нас подстерегал злодей. Если бы вы оставались в городе и обедали у миссис Хорнби…
— Нет-нет, — перебил я его, — я рад, что вместе с вами пережил это приключение. Трудности делают нас и сильнее, и мудрее.
— Но какая замечательная модель! — восклицал Торндайк, поворачивая цилиндр туда-сюда и любуясь им. — Это ж надо додуматься! Снаряд выпущен из мощного — в виде трости, которую вы разглядели при свете фонаря, — духового ружья с нагнетательным насосом и нарезным дулом.
— Откуда вы знаете?
— Нет смысла вставлять в снаряд иглу, если при полете спереди не будет выступать кончик, — вот главное свидетельство того, что дуло нарезное. Маленький квадратный выступ на задней поверхности цилиндра, очевидно, сделан для того, чтобы вставить пыж — тонкую пластинку из мягкого металла, которая под давлением сзади сдвигается в нарезные бороздки и придает пуле вращательное движение. В решающий момент пыж выпадает, позволяя пуле вылететь.