— Мы не можем ждать, — сурово сказал Ннамди и пошел к стене.
Когда Ннамди решил попытать счастье, Ияр наблюдал за ним с новой волной страха и тревоги. Каждое движение Ннамди было как испытание на прочность, но Ннамди оказался более опытным и сильным. Когда он добрался до вершины и сбросил канат, Ияр почувствовал облегчение, но шок от произошедшего не отпускал его. Мертвого иллирийца к тому времени завернули в плащ и лишь немного обложили камнями. Копать там было тяжело.
— Канат закреплен! — крикнул Ннамди сверху. Его голос эхом разнесся по окрестностям.
Один за другим они начали подниматься по канату.
Ияр, стоя у подножия скалы, наблюдал за подъемом своих товарищей. Сердце билось учащенно, а мысли метались в голове. Как же страшно было это делать. Он никогда не лазал по канату так высоко. Он вообще не лазал по канату. Когда настала его очередь, он крепко ухватился за трос и начал карабкаться, чувствуя, как холодный камень отзывается на каждый его шаг. Он смотрел вверх и видел веревку, которая свисала с вершины, словно тонкая нить, связывающая его с небом. Сердце билось так сильно, что он чувствовал его удары в горле. Воспоминания о падении легионера всё ещё жгли его сознание, но надо было двигаться.
Он забрался уже высоко и вдруг посмотрел вниз. Высота была ошеломляющей. Ладони тут же покрылись потом, и веревка показалась ему скользкой и ненадежной. Он сделал один шаг, затем второй, но каждый раз, когда его ноги пытались найти опору на стене, они соскальзывали по гладкому камню. Канат раскачивался под его весом, и каждый раз, когда это случалось, у Ияра перехватывало дыхание. Он сжимал зубы, пытаясь сосредоточиться и не поддаваться панике. Когда он поднимал ногу, его ступня снова и снова соскальзывала, заставляя его сердце биться еще быстрее.
— Не смотри вниз, — прошептал он себе, но соблазн был слишком велик. Один взгляд вниз, и он увидел пропасть, которая казалась бездонной. Паника захлестнула его, и на мгновение он почувствовал, как его наполняет слабость.
Ияр глубоко вдохнул, стараясь успокоить себя. Ладони скользили по канату, и он несколько раз останавливался, сжимая ногами веревку так крепко, как мог, чтобы вытереть их о свою одежду, но это помогало лишь временно. Каждый метр пути был испытанием. Ветер, казалось, смеялся над ним, раскачивая его еще сильнее. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он достиг вершины. Когда его руки, наконец, ухватились за край скалы, и его подхватили спутники, он почувствовал невероятное облегчение. С последним усилием он подтянулся и перевалился через край, падая на спину и тяжело дыша.
Ннамди, стоявший рядом, помог ему встать.
— Ты молодец, Ияр, — сказал он, его голос был твёрдым и спокойным. — Всем было страшно.
Ияр кивнул, всё ещё ощущая дрожь в руках и ногах. Он оглянулся вниз, на ту пропасть, которую только что преодолел, и понял, что он был сильнее, чем думал.
— Признавайся, напустил в штаны? — заржав спросил один из легионеров. Смех подхватили и другие.
Ияр сначала нахмурился, а потом посмотрел на лица смеющихся людей, и засмеялся следом за ними. Страх наконец отпустил его. Он даже не вспомнил, что этот подъем стоил жизни одному из них, а все из-за суровых легионеров, которые привыкли умирать и страдать.
Группа продолжила свой путь, оставив позади скалу и трагедию, которая произошла у её подножия. Вскоре они подошли к узкой тропе, ведущей вверх по склону. Каменные ступени были покрыты мхом и скользкие от росы. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом их шагов и криками далеких птиц. Горы, словно гигантские древние титаны, окружали их со всех сторон, и каждый поворот тропы открывал новые, еще более захватывающие виды.
Проходя мимо очередного ориентира — огромной арки из природного камня, покрытой странными символами, которые, казалось, светились в сумерках, Ияр почувствовал лёгкий холодок по спине. Он понимал, что эти символы были оставлены здесь не случайно, и их значение могло быть куда глубже, чем просто указание пути.
Намёки на древние легенды и мифы витали в воздухе, как незримые духи прошлого. В этой величественной и суровой красоте скрывалось нечто большее, чем просто природные преграды — это было место силы, которое хранило в себе память о давних временах и забытых героях.
К вечеру они разбили лагерь под открытым небом.
— Мы почти пришли, — объявил Ннамди. — Завтра мы должны прийти к храму.