Когда отряд наконец достиг храма, перед ними открылось величественное зрелище. Храм возвышался над окружающими скалами, словно древний страж, охраняющий свои тайны. Белоснежные стены здания, вырезанные прямо в скале, сияли в лучах восходящего солнца, придавая всему месту волшебное и таинственное значение. Вход в храм был украшен массивными воротами, на которых были высечены узоры, напоминающие древние рукописи. Эти ворота были настолько велики, что казалось, они созданы для гигантов, а не для людей. Колонны, поддерживающие купольные своды, поднимались высоко в небо, словно древние деревья, застывшие во времени.
По периметру храма тянулась широкая лестница, вырезанная из того же белого мрамора, что и стены. Ступени были гладкими и отполированными временем. Лестница вела к главным воротам, над которыми висел огромный барельеф, изображающий сцены сражений Магесты и древнего бога-царя. По обе стороны от входа располагались статуи древних воинов, словно готовых защищать храм от незваных гостей. Их лица были суровыми и непроницаемыми, а в руках они держали массивные ятаганы.
Вокруг храма раскинулись небольшие аллеи, обсаженные редкими деревьями и кустарниками, которые выжили в суровых условиях горной местности. Эти зеленые островки казались чужеродными на фоне сурового красного каменного пейзажа, но придавали храму особую атмосферу покоя и умиротворения.
Вершины скал, окружавших храм, были окутаны легким туманом, который придавал всему месту еще большую таинственность. Ветер, проносясь между колонн и статуй, создавал легкий шепот, словно древние духи переговаривались между собой.
Отряд остановился перед храмом, потрясенный его величием и красотой. Ннамди вышел вперед.
— Это и есть храм, который мы искали, — сказал он, его голос разнесся эхом по каменным стенам. — Отсюда начинается путь к Белому Склепу.
Внезапно перед ними во вратах появились люди. Служители храма встретили отряд. Когда подошли к воротам, служители шагнули вперед, преграждая им путь. Они выглядели внушительно. Их одежды были изготовлены из тяжелых тканей глубокого небесно-голубого цвета, вышитые сложными узорами и символами, напоминающими древние рукописи. Каждый из них носил длинный плащ, который величественно спускался до земли, слегка шурша при каждом их шаге.
Лица служителей были покрыты масками, вырезанными из также белого мрамора. Эти маски были безмолвны и безжизненны, с тонкими прорезями для глаз и рта, придавая им вид древних статуй. Глаза служителей сверкали из-за масок, излучая таинственное спокойствие и проницательность. Каждый из них держал в руках посох из черного дерева, увенчанный символом. Значения этих символов были не известны Ияру.
Их движения были плавными и медленными, словно они были частью ритуала, который проводился веками. Когда они приближались к отряду, окружение вокруг них казалось наполненным древней энергией и благоговением. Служители остановились перед путешественниками, их фигуры были величественны и неподвижны, как сами стены храма.
— Здравствуйте! — поприветствовал его Мар, — Мы…
Главный из служителей, выделяющийся своим высоким ростом и более богато украшенной маской, поднял руку, шагнул вперед. Его голос был глубоким и проникновенным, разносившимся эхом по каменным стенам храма.
— Мы знаем, кто вы. Пророчество о Возрождении сбывается. Хаакон нашел себе новых слуг и настал час — вы пришли, — сказал он, — Знайте, если вы пойдете дальше, вы погибните на своем пути.
Мар, видя это, вышел вперед, не снимая руки с рукояти меча.
— Что это значит? — спросил он. — Вы угрожаете нам?
— Это не угроза, — сказал служитель, потом добавил, указывая на оружие пришедших, — Вряд ли мы сможем вас остановить. Мы ждали этого момента и хранили путь к гробнице. Путь одного из вас начинается здесь, а наш заканчивается. Дорога к Белому Склепу — это путь к смерти. Вашей смерти. Но для мира еще ничего не кончено, все зависит от выбора, который будет сделан.
Легионеры и наемники зашептались, обменявшись тревожными взглядами. Ияр тоже забеспокоился. Слова служителя внушали страх.
— Старик, прекращай говорить загадками, — вдруг произнес Ннамди.
— А, служитель из братства. Твой брат приходил сюда не так давно, но обрел провиденье, за это поплатился. Чьими руками был он убит?
— Это не твое дело.
Но служитель не останавливался:
— Это не мое дело, но это влияет на выбор, который будет сделан. Какого убить брата? Какого ощущать его кровь на своих руках?
Внезапно заговорил другой служитель храма, который стоял чуть позади.