Торговец вложил платок девушке в руку. Раскланялся перед остальными. Щелкнул зубами - дал команду ослу - и пошел прочь. Кивая головой, осел побрел следом.
Не успел торговец выйти на большую дорогу как из куста, с дубиной наперевес, выскочил Степан.
- А ну стоять!
- Стою, - невозмутимо ответил торговец.
- Ты чего это там удумал?
- Иду в деревню.
- Вижу, что в деревню. А на берегу что это было? Платок ты Анфисе заем дал? А? Приластиться хочешь?
- Не хочу. Это ей в награду за тяжелую работу. Хоть кто-то же должен был порадовать девушку.
- У нее для этого есть я!
- Так отчего же она такая печальная? Похоже, ты не справляешься, юноша.
- Все я справляюсь! Просто она упирается!
- Опусти дубину. Я твоей любви не помеха.
- Честно?
- Честное купеческое.
- Вы купец?
- Торговец, что почти одно и то же.
- Скажите, а может у вас есть что-нибудь, что я мог бы Анфисе подарить.
- Был платок, да я сам ей отдал его. Но есть кое-что другое. Сейчас, поглядим...
Торговец достал из поклажи сверток.
- Чего это? - спросил Степан.
- Эта вещица поможет тебе защитить Анфису от любых невзгод. Интересно ли тебе?
- Еще бы!
Торговец развернул сверток и протянул юноше.
- Самострел?!
- Не просто самострел. Одноручный. Это значит, что ты можешь с одной руки стрелять. Да и прятать его сподручней, чем длинного брата.
- Но у нас в деревне крестьянам нельзя носить такое.
- А ты никому не говори. Я тебе даже сумку для него дам. Никто и не узнает, что там у тебя. Держи.
Степан взял самострел и сумку для него.
- Чуть не забыл...
- А это что?
- Не рябиной же тебе стрелять, верно? Снаряды. Ставишь в желобок. Вот тут вот натягиваешь и жмешь.
- Ну, спасибо вам! Анфиска теперь поймет, что я мужик настоящий. И оружие, и конь есть. Конь отцовский, правда, но мне его брать можно будет. Спасибо вам!
Степан понял, что упустил нечто важное из виду.
- Что я вам должен за это?
- Я бы не отказался от обычного крестьянского обеда. Могу я рассчитывать на милость твоего батюшки?
- Ох, конечно! Мой отец примет вас, если я скажу, что вы мой друг.
- Только лучше бы ему не знать о моем подарке. Ты же не хочешь расстаться с ним в первый же день?
- Не хочу.
- Значит, умолчим о самостреле.
- А про сумку?
- Про сумку можешь сказать, в ней ведь нет ничего такого.
Торговец улыбнулся.
- Тогда идем. Как раз обед близится. Отец уже должен быть дома.
2
- Степан, ты?
- Я, отец.
- Заходи скорее. Про того коня хотел сказать... а кто это с тобой?
- Это купец.
- Странствующий торговец, - поправил гость.
Отец Степана насупился и уперся кулаком в бедро. Крестьяне всегда с опаской смотрели на людей, что добывают золото без грубого, обожженного солнцем труда. Купцы же относились к крестьянам как к дешевой и не всегда хорошей рабочей силе. Прямой войны между ними не было, но и за один стол они не садились.
- И зачем ты его привел?
- О, я сам попросил юношу об этом. Хотелось мне вас увидеть. Наслышан я, что вы самый честный деревенский староста на сто верст вокруг...
Отец Степана разжал кулак, но брови не расслабил.
- О вашей справедливости и житейской мудрости ходят легенды.
- Так уж и легенды?
- А как же! Позвольте?
Не дожидаясь позволения торговец сел напротив хозяина.
Степан уже переступил порог, как отец окрикнул его:
- А ты куда? Обед ведь!
- Я не голоден, и у меня дело есть. Надо кое с чем разобраться.
- У тебя дело есть? Если я тебе дела не дал так откуда оно у тебя?
- Нашлось вот, - замялся юноша и несколько отстранил от взгляда отца новую сумку.
- Пусть бежит, - ласково сказал торговец.
Отец махнул рукой, и Степан пропал.
- Так вы говорите, что наслышаны обо мне?
- А как же.
- Но я лишь две недели как староста.
- И уже такая слава!
- А от кого вы слышали обо мне?
- Люди говорят.
- Какие? Крестьянам запрещено покидать земли наместника, без его разрешения. А он никому не позволял выбираться на ярмарку или в город.
- А что же он сам?
- Что «сам»?
- Он выбирается?
- Конечно.
- Так от него и слышал. В городе слухи летают также быстро как ласточки в вечернем небе.
- Стало быть хотите отобедать со мной?
- Если не прогоните, был бы очень рад.
Хозяин позвал жену, и та накрыла на стол. Полбяная каша, шкварки, золотистый подсохший лук, немного соли к нему, квашеная капуста. Обед более чем скромный, однако торговец довольно быстро расправился со своей частью, и еще долго расхваливал «золотые ручки хозяйки».
- Я должен как-то более ощутимо отблагодарить вас за этот царский прием.
- Ничего на не надо! - с обидой сказал хозяин. - Мы от вашего брата тем и отличаемся, что добро можем за просто так сделать.