— Надеюсь, что ваши предположения беспочвенны, — осторожно проговорил я, переминаясь с ноги на ногу.
— И я, мой мальчик, и я, — после чего он словно вынырнул из своей задумчивости и посмотрел на меня более ясно, — но ты всё равно молодец. Думаю, что мистер Фейбер заметил твою вежливость, так что это хорошо для тебя. А теперь давай, беги к своей возлюбленной. Думаешь, я не видел, как пристально ты смотрел всё время на часы? Эх, юность, влюбленность… прекрасная пора! Иди, веселись, думаю, что выходной день сможет улучшить твоё настроение, а?
— Спасибо, мистер Джейкобсон! — радостно воскликнул я, чуть наклонившись вперед, — до свидание!
— Давай, беги, — и он устало махнул мне рукой на прощание, после чего отправился в свой кабинет. А я поспешил на своё свидание.
Глава 2. Второе прикосновение тьмы
— Почему так долго? — в голосе Марии явно сквозило легкое раздражение.
Мы сидели в недорогой кафешке хорошенько спрятанной в темных переулках вечернего Лондона. Каждый из нас думал о чем-то своем, и эта встреча была лишь поводом, возможность просто отдохнуть от остального мира рядом с человеком, с которым можно и спокойно помолчать, и поговорить о всяких пустяках.
Мария бездумно водила соломенной трубочкой по взбитым сливкам своего кофе. Казалось, что девушка сейчас находиться где-то далеко-далеко, и ей нет дела до происходящего здесь. Как же мне хотелось сейчас оказаться рядом с ней там, где витают её мысли.
— Прости, сегодня была неожиданная встреча с одним из клиентов библиотеки, она порядком затянулась…
— Что-то не так? — Мария всегда отличалась умением быстро определять моё настроение. Вот и сейчас она сразу почувствовала, что я чем-то обеспокоен.
— Да так… — начал я, допивая свой чай, — просто этот клиент какой-то странный. Мне он не понравился… в нем чувствуется какая-то фальшь. Жаль, что никто, кроме мистера Джейкобсона этого не заметил.
— Ты считаешь, что он не тот, за кого себя выдает? — внимательно поинтересовалась девушка, вытаскивая трубочку из чашки и медленно облизывая с неё сливки.
— Не думаю, что это логично, — отрицательно покачал головой я, наблюдая за Марией. Небольшая порция сливок осталась у неё на верхней губе, так что я наклонился через стол и пальцем стер их, после чего облизал руку.
— Давид! — с ехидной иронией возмутилась девушка, облокачиваясь о спинку кресла, — что ты делаешь? На нас же люди смотрят.
— Пусть смотрят, я ничего такого не сделал, — с деланным равнодушием ответил я и подмигнул ей. Она в ответ улыбнулась кончиками губ, а затем вновь провела соломинкой по своим губам, оставляя ещё больше сливок. После она быстро облизала губы и сделала вид, будто бы ничего не было.
Наша маленькая игра. Очередная из огромного списка игр, появившихся за этот год. Порой я начинаю забывать, почему мы стали играть в эти игры. Правдой была слишком тяжелой для нас обоих, таких юных.
— Так что же нелогичного в поведении этого клиента? — напомнила мне Мария, видя, как я погружаюсь в свои раздумья.
— Понимаешь, он отдает в дар нам свои книги. Довольно внушительную коллекцию, между прочим. И за это ничего не требует взамен. Странно то, чем он объясняет свой поступок. Он говорит, что скоро отправляется в Африку и боится, что может не вернуться из неё. Поэтому он хочет, чтобы его книги были в сохранности у тех, кто понимает их истинную ценность. Мол, он не хочет, чтобы его коллекция досталась недостойным. Однако не понятно, почему он просто не написал соответствующее завещание? Зачем он делает это сейчас?
— Может быть, он боится, что его коллекцию украдут за время его отсутствия?
— Он мог просто сдать их на хранение в какой-нибудь банк, — я задумчиво покачал головой, — мне кажется, что здесь кроется нечто большее. Я никак не могу понять, почему он отдает книги! Ведь если он вернется из Африки, то книги не будут снова принадлежать этому человеку! Складывается впечатление, что он уже мертв, а сейчас выступает как душеприказчик.
— Может, он болен? — предположила Мария, доставая из своей сумочки сигареты, — просто его болезнь не та, о которой принято говорить вслух.
— Сифилис?
— Почему нет, — согласно кивнула девушка, раскуривая сигарету. Мне не слишком нравилось, что она курила, но ничего поделать я с этим не мог. Я не хотел ограничивать человека, который и так ограничен во многом. Придёт время, и она сама поймет, что это ей не нужно.