— Всё равно, что-то мне в этом не нравится, — спустя пару минут продолжил я, — этот аристократ не похож на тяжелобольного. Он какой-то… скользкий.
— Аристократ? — оживилась Мария, — а ты можешь сказать мне его имя? Я могу осторожно поспрашивать о нем среди своих.
— Думаю, что в этом нет тайны, — кивнул я, — его зовут сэр Логан Блэк. Насколько я понял он барон Блэк, младший пэр.
— Ох, оставь эти тонкости мне, — мягко воскликнула девушка, сбрасывая пепел в пепельницу, — в этом ты являешься полным профаном.
— Ну, уж прости, — смешливо ответил я, делая очередной глоток чая и глядя в окно. Кажется, опять собирается дождь, но разве может быть иначе? В Лондоне осенью всегда идет дождь, даже когда на небе ни облачка.
— Хорошо, я выясню, кто он такой и при нашей следующей встрече расскажу, — кивнула она, пальцем выводя на столе невидимые узоры. — Кстати, я совсем забыла тебе сказать! — неожиданно воскликнула девушка, поднимая руку вверх, — в конце недели мы с тобой идем на спектакль!
— О чем это ты? — удивленно поинтересовался.
— Мои родители будут заняты, у них какие-то дела образовались в провинции, так что они завтра уедут на пару дней, — и она раздраженно взмахнула рукой, — любят они так резко срываться с места, толком не упреждая никого. Но что поделаешь — любят друг друга, — и она заговорщицки улыбнулась, — поэтому у них образовалась свободная парочка билетов в Королевский театр Ковент-Гарден.
— Ты серьезно? — ошарашенно воскликнул я, чем привлек внимание нескольких посетителей, сидящих недалеко от нас.
— Ну, да! — торжественно кивнула она, — мало того, эти билеты не в партер! — выставив указательный палец, она покачала им из стороны в сторону, — а в ложе.
— Но позволительно ли… — растеряно начал я.
— Не волнуйся, Артур оденет тебя так, как надо. Мои родители не против. Они называют это благотворительностью, — при этих словах девушка недовольно передернула плечами.
— Но Мария, по-моему, это слишком, — всё также растеряно продолжил говорить я.
— Ты что стесняешься сходить со мной в театр? — недовольно проговорила Мария, вздернув правую бровь вверх, — и сколько раз я тебя просила — не называй меня Марией, я Мэри!
— Прости, — извинился я, нервно выбивая по столу дробь, — просто это звучит как-то фантастично.
— Я думала, что ты будешь рад, — с досадой пробормотала она.
— Нет! Мэри, я очень рад, просто растерян! — горячо возразил я в ответ, и, наклонившись через весь стол, коснулся её руки, — спасибо за это приглашение! Это будет восхитительно… особенно, если ты скажешь, на что мы идем.
Девушка тотчас же расцвела, и, вытащив свою руку из-под моей, накрыла ею мою, легонько сжав.
— А ты догадайся! — она хитро улыбнулась, а потом тихонько прошептала:
— Шекспир, — тихо прошептал я.
— Наше с тобой знакомство, — также тихо ответила она, — эта пьеса стала моей любимой.
— И для меня, — я смотрел прямо в глаза самой красивой девушки на свете и не мог отвести взгляд. Боже, как мне хотелось в этот момент коснуться её губ, провести рукой по её мягким, как шелк волосам, обнять и прижать эту девушку к своему сердцу и больше никогда не отпускать! Так хочется оградить её от всех горестей, которые есть в этом мире, спрятать, защитить… но время неумолимо, нам осталось так мало времени. Как искренне я хочу увезти её отсюда туда, где нет различий между аристократкой и простолюдином.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо прошептала она, убирая свою руку, — мы никогда не сможем сбежать отсюда, и ты это знаешь. Для каждого из нас судьба уготовила свою дорогу. И я не хочу, чтобы твоя была разрушена так же, как и моя.
— Не говори так, пожалуйста, не надо, — я отвёл взгляд в сторону и откинулся обратно в кресло.
— Хорошо, — кивнула она, — мы поговорим об этом в другой раз.
После мы долго стояли в каком-то тупике, среди старых, темных домов, в которых мало кто живет. Мария курила очередную сигарету, добавляя ещё струйку дыма в этот густой туман, скрывающий черты наших лиц, делая нас сизыми тенями, сокрытыми среди опавших листьев золотой осени. Так мало времени осталось. Так многое хочется сказать. Мария отбрасывает сигарету в сторону, и прижимается ко мне всем телом.
— Черт, черт, черт, — глухо шепчет девушка, сжимая моё пальто, стараясь прильнуть ко мне ещё сильнее. Мои объятья такие же крепкие, пылкие, я не могу оторваться от девушки. Её запах сводит меня с ума, я прижимаюсь щекой к её волосам, стараясь ухватить самую суть моей возлюбленной. Мне нужно это, чтобы дожить до следующей нашей встречи. Чтобы завтра мой разум был спокойным и сосредоточенным. Чтобы никто не догадался, насколько всё серьезно между нами. А Мария продолжает беззвучно чертыхаться, прижимаясь ко мне. Кажется, она плачет, так что чуть отстраняю её от себя, чтобы коснуться своими губами её губ. Я не хочу оставлять её одну, наедине со столь горькими слезами. Они наши общие, просто мне нельзя плакать.