— Эй! Ты ещё тут? — Мария помахала рукой перед моим лицом.
— Что? — переспросил я.
— Понятно, значит не помнишь, — чуть удрученно кивнула девушка, — ладно, ты парень, вы такие вещи плохо помните. Ну, так вот, Хейли недавно попросила это платье на пару дней. Обычно она не любит просить у меня платья, считает, что это не прилично, но в этот раз… похоже, она очень хочет кому-то понравиться.
— И поэтому ты решила, что она с кем-то встречается? — я удивленно хмыкнул, ох, уж эти девушки, — а ты не думала, что это может быть деловая встреча?
— Вот поэтому я и спросила, помнишь ли ты то платье, — она загадочно прищурилась, — оно было ярко-красного цвета с множеством блесток, расшитое бисером…
Что-то такое сверкающее промелькнуло в моей памяти, и я понимающе кивнул.
— … и очень-очень короткое, — закончила девушка, облизывая ложку для клубники.
— Мария, — хрипло шепнул я, поднимаясь на ноги.
— Эй, кавалер, тебе не кажется, что эта кухня непозволительно мала для нашей беседы? — соблазнительно проговорила девушка, поворачиваясь ко мне лицом.
Я с легкостью взял девушку на руки, и, целуя в губы, унес в спальную комнату. День подождёт нас. Ведь пока мы здесь, мы можем любить друг друга.
Я вернулся домой, когда за окном сгущались сумерки. Этот день мы вновь провели вместе, и он был незабываемым, как многие подобные дни до него. До полудня мы провалялись в постели, разговаривали, шутили и смеялись, а после отправились в кино на дневной сеанс какой-то романтической мелодрамы, во время которой «постыдным» образом целовались на последнем ряду зала. После мы заскочили в шоколадную кафешку, где выпили по чашке вкусного какао с взбитыми сливками и съели горячий шоколадный пай с ванильным мороженым. А затем долго гуляли в Гайд-парке вдоль озера Серпентайн, там мы распевали песни современных групп и прижимались друг к другу, пытаясь согреться. День выдался ненастным, так что народу было мало, если не сказать — его вообще не было. Когда мелко моросящий дождик начал набирать обороты, мы поспешили уйти из парка и ближе к вечеру расстались, условившись завтра созвониться. Вообще, я планировал сегодня ей рассказать о предложении сэра Логана, но не сделал этого. Неожиданно я понял, что такие вещи нужно нести в одиночку. Почему-то мне кажется, что если бы Мария узнала о его предложении — она заставила бы меня его принять, заставила бы, зная, что из-за этого мы больше не увидимся. Она слишком любит, чтобы позволить мне лишиться такой возможности. Беда вся в том, что этот шанс представляется мне серым и пустым… ведь в нём не будет её.
— Отец, что-то случилось? — настороженно спросил я, проходя в его комнату.
Мой отец сидел в кресле возле своей кровати и внимательно читал газету, возле него на небольшом столике находилась пустая пачка сигарет и пара бутылок пива, которое отец обычно не пьёт.
— Давид? — он опустил газету, услышав мой голос, и посмотрел прямо на меня.
— Что случилось? — ещё раз спросил я.
В ответ я услышал его негромкий пьяный смех.
— Ты знаешь, сынок, — заплетающимся голосом пробормотал он, пытаясь подняться.
Я тут же подскочил к нему и помог сделать это. Он был сильно, очень сильно пьян. И я непонимающе посмотрел в сторону пустых бутылок. Так опьянеть с пива? Похоже, мой отец где-то пил ещё. Подняв его на ноги, я помог ему опереться на моё плечо и, медленно переставляя ногами, дотащил его до постели, куда плавно опустил. Только когда отец лёг, он смог продолжить свою речь.
— Ты знаешь, сынок, сегодня звонил этот… как его… сэр Логан… он волнуется за тебя, парень! — чуть удивленно и пьяно проговорил он.
— Он не сказал, что ему нужно? — взволнованно спросил я.
— Сказал — у тебя осталось всего неделя, после он отзывает своё предложение! Ты представляешь? Какая пунку. тулност!
— Пунктуальность, отец, — мягко поправил его я, с тревогой рассматривая лицо отца.
— И не смотри на меня так! — неожиданно грозно проворчал он, поднимая указательный палец в воздух, — да, я пьян! Но имею право быть пьяным! Мой сын пропадает неизвестно где с этой… аристократочкой, — последнее слово он произнёс саркастически с нотками дурной язвительности и недовольно скривился, — в то время как ему делают предложение всей жизни! И он ещё смеет обдумывать его!
— Отец, ты пьян, тебе нужен отдых, — устало пробормотал я, снимая с него ботинки, а затем укрывая пледом.