– Я найду его, – огрызнулся он, потирая шрам. – И я не нуждаюсь в твоей сестричке, заглядывающей мне через плечо.
– А я не нуждаюсь в том, чтобы ты искал его. Саша сама его найдет. Мне нужна его смерть. Убей его самого и его оруженосца, вырежи ему глаза, отрежь мужское естество… просто убей его! Понятно? – Ее слова сочились ядом, и Саара немедленно отстранилась от наемника.
Певайн нахмурился, пытаясь побороть невольный страх.
– Понятно.
Элиас выступил между ним и колдуньей.
– Может, мне отрезать у самого Певайна кое-что и обеспечить его покорность? Руку, например?
Певайна очень напугала Саара, и он почти не обратил внимания на угрозу священника, хоть и прищурил глаза, глядя на него. На мгновение колдунья увидела в нем человека, который сожалеет о своей судьбе. Он служил ей ради денег, власти и влияния, но при этом видел черное сердце за медовой завесой из лживых слов. Он всегда будет ее бояться.
– Я так не думаю, – прошептала Саара, глядя на Певайна и облизываясь.
Двое мужчин стояли вплотную, лицом к лицу.
– Делай, что тебе сказано. И не забывай о своей ничтожности, – прорычал Элиас, и грудь Саары заполнило томное желание. Священник не был красив, но его суровость и военная выправка делали его в эту секунду чрезвычайно привлекательным.
Певайн не обернулся. Он похлопал Парага по плечу и указал на дверь.
– Пошли. Там один призрак уже заждался, когда его убьют.
Наемники ушли, и Саара глубоко вздохнула, закусив губу, и жадно посмотрела на Элиаса. С секунду она раздумывала над тем, можно ли схватить его и заставить ее удовлетворить, но ей не хотелось причинять ему боль. Последние несколько мужчин, которые оказались у нее в кровати, умерли в невероятных муках. Ей необходимо поглощать чужую энергию для поддержания контроля над призрачными рабами, но Элиас был слишком полезен, негоже расходовать его таким образом…
– Очень жаль, что ты не мужчина, – проговорила она между чувственными вздохами.
Элиас бесстрастно воззрился на нее.
– Вряд ли ты когда-нибудь начнешь понимать мою суть, – ответил он. – Могу сказать одно – твоя вагина меня совершенно не привлекает.
Саара откинула голову и расхохоталась. Ей нравились грубые шутки, но немногие отваживались произносить подобное в ее присутствии.
– Ты забавен, мой дорогой Элиас.
– Я не пытался тебя позабавить. – Священник обошел стол и встал у окна, глядя на залив Ро Вейра.
– Как мы можем использовать Черного Стража? – спросила Саара, погрузившись в размышления.
– Ты говоришь со мной или сама с собой? – Элиас не повернулся к ней, в очередной раз показав, что его послушание – не следствие личной преданности.
– Тебе нужно расслабиться, мой милый.
Теперь священник повернулся к ней, но его темные глаза ничего не выражали.
– Я вполне расслаблен.
У Саары вновь начала болеть голова.
– Мне надо совершить службу. Моя многочисленная паства нуждается в верховной жрице.
В Вейр прибыло множество каресианцев. Главы богатейших торговых семей и бандитских кланов обратились к вере в Мертвого Бога. Даже некоторые из аристократов ро увидели преимущества в том, чтобы обратиться в веру Саары. Каждый день число ее последователей росло. Ее проповедь безумия и могущества нашла отклик в сердцах слабовольной элиты.
– Возможно, тебе стоит пойти со мной. Один Бог обойдется несколько часов без тебя, пока ты будешь пребывать в экстатической агонии.
– Мне ни к чему твой бог, – равнодушно бросил он.
– Он мог бы тебе понравиться. – Она облизнулась и мягко послала к нему в разум картины наслаждения и боли. Элиас чуть вздрогнул – и его разум закрылся. Саара никогда еще не пыталась заколдовать его всерьез и признавала его достаточно сильным, чтобы она могла сделать это мимоходом.
– Иди и трахай свою паству, – огрызнулся он, – а меня оставь в покое.
Она хихикнула и чувственно потерла ладони.
– У меня уже есть последователи из числа ро, и их число растет, даже в других городах. Но я не буду торопить тебя, могучий священник.
Саара Госпожа Боли, взмахнув полами платья, вышла из кабинета и начала готовиться к проповеди. Ей как никогда необходимо было расслабиться, и она радостно предвкушала час-другой восхитительного безумия.
Глава четвертая
Фэллон из Лейта в городе Южный Страж
Огонь в очаге догорел, оставив только тлеющие угли, и в деревянном доме постепенно становилось все холоднее. Красные рыцари вынесли из него почти всю мебель и использовали в качестве тюрьмы. Пять тысяч рыцарей и священников быстро подавили сопротивление жителей города и чувствовали себя как дома в отобранных у них зданиях, а оставшихся в живых обитателей города держали под стражей в разрушенной часовне Рованоко. В живых осталось всего около пяти сотен раненов. Тех из них, кто мог стоять на ногах, обезоружили и заставили работать.