Мика ответил не сразу. Он был немногословным, но приятным спутником.
– На север… я так думаю.
Она сердито посмотрела на него.
– Да-да, очень умно. Я имела в виду, знает ли он кого-нибудь в Лунном лесе или мы просто идем наугад и надеемся наткнуться на кого-то из местных?
– Я однажды видел воина из Полумесяца, – сказал Мика. – Он пришел в Ро Хейл. Странный такой, весь в татуировках.
– Это не ответ. – Она аккуратно собрала сухие щепки, пока Каменный Пес ходил за хворостом.
– А я не собирался отвечать, – сказал он без всякого толку.
Бронвин перестала сооружать костер и потрясла головой, раздраженно поджав губы.
– Ладно, прости, – извинился Мика, устало опускаясь на снег. – Мы идем в Ранен Гар – и это все, что я знаю. Если безумец знаком с кем-нибудь из Полумесяца, кто сможет помочь Южному Стражу, – тем лучше.
Она устала, и ей совсем не хотелось выслушивать издевательские замечания. Они шли во владения Отряда Серого леса со слабой надеждой найти помощь Южному Стражу. Почему именно аристократка из Тор Фунвейра оказалась на дипломатической миссии Свободных Отрядов, оставалось неясно даже самой Бронвин, но она была слишком горда, чтобы признать задачу непосильной. Однако именно это ощущение не покидало ее с тех пор, как она оставила свой дом много месяцев назад, и Бронвин не предвидела изменений к лучшему в ближайшее время.
Драгнил швырнул походный мешок на землю рядом с небольшим костром.
– Еды! – потребовал он, указывая на него.
Мика поднял на жреца взгляд.
– Делай сам, птичье отродье.
– Мне нужно оставаться на страже, отродье призраков. Зрение у меня будет получше твоего, – ответил Драгнил. – Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь выследил.
– И кто же может выследить нас, мастер Драгнил? – спросила Бронвин.
– Надеюсь, кто-нибудь дружелюбный, – последовал еще один бесполезный ответ.
В молчании он исчез за скалой, почти бесшумно переставляя костыли по снегу.
Бронвин и Мика спрятались за скалами, склонившись к небольшому костру и пытаясь согреться. Пара угольков занялась огнем, и через несколько минут послышался успокаивающий треск пламени. Мика открыл походный мешок Драгнила и вытащил из него немного сушеной козлятины и черствого хлеба. Мясо было плотное, соленое, почти безвкусное, но Бронвин уже давно перестала привередничать в еде. Недели суровой жизни приучили ее к мысли: приятный вкус пищи – скорее роскошь, но не самое важное свойство. Нельзя сказать, будто ранены не умели вкусно готовить – их сытное баранье рагу с клецками было выше всяких похвал, но в странствиях еда становилась необходимостью, а не удовольствием.
Пока они ели, Бронвин порадовалась, что Мика – не особо разговорчивый спутник. Он ей нравился, но сейчас ей нужна была тишина, позволяющая обдумать сложившееся положение. Леди Канарна мало знала о кланах Лунного леса, и ей становилось тревожно от мыслей о встрече с ними. К счастью, странствия и новый опыт закалили ее характер, и больше ее не удивляло странное поведение раненов. При этой мысли она хихикнула, почувствовав себя чванливой аристократкой.
– Что смешного? – спросил Каменный Пес.
Она ухмыльнулась.
– Только сейчас поняла, насколько мало я знаю о вашем народе. С тех пор как я покинула Ро Хейл, я видела много такого, что ранее считала невозможным. Даже в Ро Канарне несколько надменно относятся к раненам. Будто они… ну не знаю, дикари.
Мика совсем не обиделся на ее слова.
– Ну а ты, наверное, догадывалась о существовании у нас городов и о людях, в них живущих. Ты ро, но не идиотка.
– Я просто не понимала, насколько огромная у вас страна, – ответила Бронвин, вспоминая расстояние, пройденное ей после побега из родного города. – И я пока повидала только крохотную ее часть.
– Ты не захочешь попасть во Фьорлан, – пробормотал Каменный Пес. – Там адски холодно.
– Здесь тоже холодно, – возразила Бронвин, ночной морозец добрался до ее ног, и ее пробрал озноб. Она показала на скалу: – Как думаешь, он вернется?
– Плевать, – просто ответил Мика. – Надеюсь, ночью его сожрет чудовище большое и страшное.
Она улыбнулась, и сухая кожа на губах треснула от мороза. Днем трудно было смотреть на снег – так он сиял, и ночная тьма приносила облегчение. Бронвин радовало, что ночь здесь была больше похожа на сумерки и тьма никогда не сгущалась до черноты, хотя, когда тучи заволокли голубое небо, стало еще холоднее. Руки и ноги у нее дрожали, пальцы ломило, пощипывало кожу на лице, но она все равно улыбалась.