Покинув смотровую площадку, Алиса поднялась по трапу и смотрела, как приземляются вертолеты. С замиранием сердца она наблюдала, как из раскрытых дверей начинают выпрыгивать люди. Увидела знакомое лицо — офицер безопасности Юрий Семенович. Именно он инструктировал их три дня назад по правилам поведения, когда они всей компанией после пересадки в Санкт-Петербурге прилетели в Новый Орлеан.
Воспоминание обо «всей компании», а также о тех четверых, кто ее бросил в воде перед волной, вызвали у Алисы вспышку ярости. В этот момент из ближайшего вертолета выпрыгнула какая-то блондинистая девица в джинсах и пиджаке, лицо которой показалось Алисе неуловимо знакомым. Откуда она ее знает, Алиса так и не поняла. Но почти сразу о деловой блондинке забыла, всматриваясь в других появляющихся на палубе людей, которых провожали подальше от машин матросы.
С каждым новым человеком сердце Алисы замирало все сильнее, но Максима, которого она ожидала увидеть, среди прибывших не было.
Все. Все вышли.
Девушка подождала, пока всех прибывших уведут с палубы, после затесалась в общую группу и направилась в столовую, где уже были накрыты столы для эвакуированных. У дверей столовой расположилось двое матросов, которые переговаривались. Алиса, пока их обходила, невольно прислушалась и притормозила.
— …так и что тебе это напоминает?
— Короче, слушай: пошел генерал со внуком в цирк, причем сам в цирке первый раз. И смотрит как медведь дрессированный на велосипеде катается, клоуны орут и валяются, гимнасты под крышей мельтешат. Генерал сидит красный весь, прям закипает, а потом встает и как заорет командным голосом…
Алиса знала, что именно кричал генерал из этого анекдота, но все равно улыбнулась. Оба матроса в этот момент, как только фраза прозвучала, дружно рассмеялись.
Девушка, которая выросла в семье военного, причину их веселья прекрасно понимала: отдельный 1303-й батальон морской пехоты почти в полном составе уже высадился на берег для помощи дружественному правительству Конфедеративных Соединенных Штатов, отправляясь выполнять спасательную гуманитарную миссию и обеспечивать безопасность в назначенных районах. Занимаемые морскими пехотинцами жилые помещения опустели и сейчас активно заполнялись эвакуируемыми из Нового Орлеана и окрестностей гражданами стран Советского Союза — туристов из которого на побережье Мексиканского залива всегда было большое количество. И не только гражданами Союза — на палубах десантного корабля звучала русская, немецкая, испанская, английская и даже китайская речь — как раз сейчас ошалевший мичман пытался жестами объяснять что-то недавно доставленной с берега группе китайских туристов.
Один только Севастополь принял на борт уже более тысячи гражданских, которых везли со всего Мексиканского побережья — которое не только стало зоной стихийного бедствия: сразу в трех штатах Конфедерации вспыхнули беспорядки, во многих городах раздавалась стрельба, в некоторые населенные пункты по примеру Нового Орлеана уже вводили национальную гвардию на бронетехнике.
Алиса замечала и видела, что подобная практика приема столь многочисленных гражданских в опыте команды первая и мельком отмечала некоторую растерянность части экипажа корабля. Было отчего: на Севастополе оказалось уже немало чиновников, дипломатов и прочих влиятельных людей — которых среди прочих строем по палубе не погоняешь, собирая в ровные шеренги. И бесконечно сменяемый поток таких пассажиров постоянно громко что-то выяснял, узнавал, просил, требовал. Так что генеральский возглас «Прекратить херню!» — Алиса мысленно озвучила его в облагороженном варианте, не как в оригинале рассказанного матросом анекдота, к ситуации на десантном корабле вполне подходил.
Девушка уже была в столовой, осматривалась проходя между заполненных столов. Сотрудника службы безопасности Юрия Семеновича Алиса здесь не нашла; где он, никто не знал. Но в ходе расспросов она выяснила, что во время ночной осады торгового представительства глава советской миссии на месте отсутствовал, а функции руководителя выполнял его заместитель — Сергей Петров, и Алисе посоветовали задать вопросы ему. Причем Петрова ей показали — в компании нескольких офицеров корабля он сейчас явно решал какие-то рабочие вопросы.
Человек это был со вполне ординарной, даже серой внешностью. Совершенно обыденно выглядящий — но, когда Петров закончил с офицерами, и Алиса его отвлекла, остановив по пути, мужчина ожег ее довольно неприятным взглядом.
— Добрый день, меня зовут Алиса Станкевич. Помогите пожалуйста.
— Станкевич? — поднял брови Петров, глядя на девушку.
— Да-да, дочь того самого Генриха Станкевича, — покивала Алиса, пытаясь скрыть раздражение.
Она уже давным-давно привыкла к привилегированному статусу — доставшемуся ей по праву рождения от своего отца. Последние несколько лет практически везде к ней относились так, как полагается относиться к дочери далеко не последнего в Москве и вообще в России человека. Потому что практически везде где Алиса появлялась знали или чья она дочь, или же видели ее социальный статус. Но сейчас, когда почти каждому в этом дурдоме приходилось объяснять кто она и почему ей стоит уделить повышенное внимание, делать это с каждым разом становилось все нервозатратнее.
— Вы мне поможете? — справившись со вспышкой раздражения, вежливо спросила Алиса.
— Чем могу. Говорите, — довольно холодно произнес Петров.
Судя по неприятному взгляду, информация о родстве с Генрихом Станкевичем его совершенно не впечатлила.
— К вам в представительство вчера днем от залива Сент-Луис пешком отправились двое: сын американского прокурора Дэвида Мэйсона и наш соотечественник, Максим Царев. Оба молодые парни — один блондин, постоянно улыбается, а второй темноволосый, в солнцезащитных очках часто ходит, даже в темноте иногда. Скажите, они дошли до вас?
— Вроде были похожие. Здесь где-то недалеко должен быть начальник охраны, Семенович его фамилия, найдите и спросите, — ответил Петров и не прощаясь двинулся прочь.
— Эй! Стойте, а… — Алиса так удивилась его поведению, что даже не сразу поняла, что происходит. Она сделала вслед пару неуверенных шагов, но Петров уже прошел между двумя плотными группами собравшихся в очереди на раздачу еды гражданских и ускорив шаг, скрылся из вида.
— Ах ты… мышь серая, да я отцу пожалуюсь, в Кувшинскую Салму поедешь работать!
Где находится Кувшинская Салма Алиса не знала, но именно это название периодически употреблял ее отец по памяти службы в штабе Краснознаменного Северо-Западного пограничного округа — упоминая место, куда, бывало, грозил отправлять проштрафившихся подчиненных. И не только грозил.
Раздражению Алисы сейчас не было предела. Тем сильнее ее брала злость, что связи с отцом никакой не было. Вернее, связь была, но отец сейчас отсутствовал в зоне прямого доступа, дозвониться до него не получалось — участвует в каком-то собрании или мероприятии, как обычно. Так что опция «решить проблему одним звонком» у нее сейчас просто отсутствовала.
А значит, в ближайшее время не просто наказать, а даже вразумить этого плюгавого штрайбикуса в таких модных сейчас очках не было никакой возможности. Выругавшись негромко, Алиса гоняться за Петровым все же не стала, а отправилась искать упомянутого Семеновича. Девушка оббегала всю доступную к посещению палубу, два раза едва не устроила скандал, но Семеновича все же нашла.
— Да-да, Царев, был такой, — покивал усатый и устало выглядящий сотрудник безопасности торговой миссии. — Только я не знаю, где они.
— В смысле?
— Они оба за стенами торгпредства находились, когда у нас самая война началась. Есть надежда что выжили, не волнуйтесь. Когда мы эвакуировались, тела точно не обнаружили.
Алиса, ошарашенная, сделала несколько шагов назад.
— Но как же…
— Девушка, не волнуйтесь. Я держу руку на пульсе, как только будет информация, могу сообщить. Вы где расположились? Могу посыльного отправить.
— Я… я…
Алиса не сразу нашлась, что сказать. Потом сбивчиво объяснила, где находится выделенная ей каюта, в которой разместили еще двоих кроме нее. Оставив ошарашенную Алису, Семенович отвлекся. Девушка же отошла в уголок столовой и присела прямо на пол, прислонившись спиной к стене и невидящим взглядом глядя на мельтешение людей.