— Не смотри так, это я в шутку на него столько позавчера накрутил для шуточной фотосессии, и снять еще не успел, — вдруг немного смущенно прокомментировал Дэвид-младший, заметив мой взгляд на лежащего на столе монстра.
— Бывает, — кивнул я с некоторым облегчением.
Все же приятно, когда на первый взгляд очень странным вещам находится логичное и стройное объяснение.
К трофейной винтовке, так на FN-FAL похожей, в доме тоже нашлись магазины — причем стандартные, по двадцать патронов. Но винтовку я оставил одной из горничных в восточном крыле особняка, где оборудовали наблюдательный пункт — таскаться с такой дурой мне непривычно, так что я МP-5 с удовольствием себе взял.
Вообще с оружием в доме оказалось все совсем неплохо — и не повезло местным только потому, что их врасплох застали. Хотя, тут вопрос скорее не в «не повезло», а чуть в другой плоскости — я, например, всю ночь булки держал твердо сжатыми в кулак и даже не думал расслабляться.
В отличие от, не буду пальцем показывать.
Следующие несколько часов забрала рутина. Нужно было обустроить раненых, наладить дежурство во избежание появления еще одной банды, отправить гонцов в соседний кондоминиум — узнать, как там организовались люди. В экстренные службы пробовали дозвониться не переставая. Трубку, ожидаемо — когда получалось услышать гудки, никто не брал.
У сотрудника торгпредства Дмитрия Михайловича Родионова, вопреки ожиданиям Алисы, с собой не оказалось телефона с доступом к спутниковой связи. Я же отсутствию телефонов не удивился вовсе — на такие встречи, учитывая состав участников, такие вещи просто не берут. Видимо, не так уж и прост этот сотрудник торгпредства.
Когда Дэвид-младший вернулся из жилого кондоминиума, приведя с собой группу из четырех охранников, я, вместе с помощником-секретарем высоколобого торгпреда Дмитрия Михайловича, отправился вглубь от берега, к десятому хайвею. Секретарь представился мне как Александр Николаевич, после чего я его про себя иначе как «Поскребышевым» не называл.
Шли осторожно, но не сильно скрываясь. Передвигались с трудом — у побережья было как-то много чище. Здесь же черт ногу сломит. Хотя улочки тихие, зеленые, домов очень мало. Но волна, уходя обратно, несла с собой мусор, обломки домов, машины — и все это громоздилось местами самыми настоящими баррикадами. Несколько раз по пути видели тела погибших. Банд не встретили, только озадаченных местных, которые узнавали кто мы, откуда. Местные, впрочем, произошедшим были озадачены, но не сильно, люди уже активно самоорганизовывались. О гангстерах и мародерах тут никто не слышал и не видел, кстати — похоже, вылазка в дом прокурора это разовая и направленная акция.
Ожидания от хайвея не оправдались — дорога оказалась совсем не в тонусе. Здесь прошла волна и ограждения частично снесены, дорожное полотно местами напрочь завалено — расчищать не один день уйдет.
Обратно возвращались быстро, не задерживаясь — все же дорога известная. Это и сыграло злую шутку: взволнованный спутник поймал ногой гвоздь. Хороший такой, сотку точно, который пробил ему ступню. И «Поскребышев» сейчас, отведя в сторону ногу с пришпиленной к подошве доской, сидя на заднице с ужасом смотрел на ботинок, из верха которого торчал гвоздь вверх острием. Плохой гвоздь — старый, ржавый.
— У тебя прививка от столбняка есть? — перешел я на «ты» машинально.
— Что?
— Прививка сделана от столбняка, говорю?
— От столбняка? — задумался «Поскребышев».
В этот момент я и вытащил резко, потянув за доску, гвоздь из его ноги. Крик раздался весьма громкий.
— Да не ори ты, не умер еще никто, — негромко проговорил я. — Можешь не кричать?
— Мм-могу.
— Вот и не кричи. А насчет столбняка не переживай — ты гражданин Советского Союза, через эту броню ни один столбняк не пройдет.
Ботинок сняли, ногу быстро перемотали оторванным от рубашки куском ткани, после чего я похлопал спутника по плечу.
— Давай, вставай, теряем время.
Вопреки ожиданиям Александра Николаевича, помогать идти я ему не собирался. Впрочем, попрыгивал он за мной довольно бодро, успевая — шел я быстро. Посматривал осуждающе, но мне было все равно. Не переломится, пусть хромает — вдруг война, а я его тащу, не вижу ничего по сторонам.
Несмотря мои на опасения, вернулись довольно быстро, проблем больше не было.
Когда подходили к особняку, в окнах заметил золотоволосую британку. Она стояла у одного из окон, чуть отогнув штору и наблюдала за нашим приближением. Прямо я на нее при этом не посмотрел, сделал вид что не заметил столь пристального внимания.