Самый настоящий профессорский взгляд. Ростом он пониже меня, и подбородок почти в грудь уперт, но все равно смотрит из-под густых седых бровей таким образом, что ощущение что сверху-вниз взгляд.
Очки, кстати, выглядят дорого. Но вот дужки сзади стянуты простой резинкой, как от трусов. Хотя, вполне может резинка от трусов и есть, судя по виду этот профессор мало заботится о внешнем виде, явно все больше витая в облаках размышлений о старых и новых знаниях.
— Молодой человек, простите мою бестактность, но разрешите украсть у вас минуту парой вопросов?
Я открыл было рот ответить, но моего ответа профессор похоже даже и не ждал.
— Скажите пожалуйста, а сколько вам лет?
— Двадцать один.
«Скоро двадцать два уже», — это мысленно, про себя.
— Двадцать один… а еще раз простите великодушно, вы эту книгу кому-то в подарок купили?
— Нет, для себя.
— Для себя? Вы ее читать собираетесь?
На этот вопрос я даже не сразу нашелся что ответить.
— Я в том смысле, что не на полку поставить для красоты?
— Да, читать, — недоуменно кивнул я.
— Вам это интересно?
— Да.
— Вам интересна География и История?
— Да.
— Удивительно! — распахнул глаза благообразный профессор. — Просто удивительно! Молодой человек, еще вопрос, последний. Скажите, а вы даже может быть даже слышали что-то про Жукова?
— Жуков? Конечно слышал: Сергей Жуков, поэт-песенник, кто же его не знает! — не удержался я. — Или вы про хоккеиста спрашиваете?
Старичок-профессор приоткрыл было рот, но я снова его перебил.
— Или вы может Георгия Жукова имели ввиду?
Судя по взгляду, благообразный дядечка догадался, что предыдущими вариантами я, как бы сказали в моем мире, его потроллил. В этом мире такого понятия (еще) не было, а явление называлось легкой социальной провокацией. И похоже, профессор обиделся.
— Если вы про Маршала Советского Союза, то я не только про Жукова слышал. Я и про Рокоссовского слышал, и про Черняховского, и про Маргелова, и даже представляете, про Тухачевского с Уборевичем.
В глазах профессора что-то мелькнуло. Похоже он понял, что я не хотел его обидеть, а так резко отреагировал на его пренебрежительный тон вопроса.
В этот момент раздался голос диктора, объявляющий о прибытии из Анкориджа рейса авиакомпании Северный Ветер. С географией нового мира, в отличие от геополитики, я давно ознакомился, благо карты мира в свободном доступе. И знал, что Анкоридж сейчас — столица Автономной области Аляска в составе Российской Федерации. Видимо именно этот рейс и ожидал благообразный профессор, сейчас внимательно прислушивающийся к объявлению.
— Спасибо, молодой человек. Большое вам спасибо, — едва голос диктора смолк, как протянул собеседник мне руку для рукопожатия.
— Всегда рад, — кивнул я, и мы с благообразным профессором разошлись по разным сторонам. Он пошел встречать рейс из Анкориджа, ну а я — начинать наконец готовиться к тому, что подготовить этот мир встречать меня.
Полгода уже целых прошло, времени все меньше и меньше.
Впрочем, я думал, что у меня в запасе еще есть несколько лет. Как оказалось, я ошибался — у меня оставалось всего несколько дней.
Глава 2
Багаж еще задерживался, так что я приметил укромный уголок, куда и отошел с книгой. Магазин «Союзпечати» во Флориде — это конечно удивительно, но когда видишь полную картину такого удивительного знакомого и в то же время столь чужого мира, поражаешься гораздо больше: впервые в этом мире я наконец увидел полную картину настоящего (и будущего) военно-политического противостояния.
Местная политическая картина сильно отличалась от той, к которой я привык в прошлой жизни. Но особенно сильно отличалась картина противостояния военно-политических блоков, которых в этом мире на две тысяча двадцать третий годы было три: Советский Союз, Трансатлантический альянс и Британское содружество.
Закусив губу от неожиданности столь полных знаний, я смотрел на карту. Все полученные ранее знания об истории и географии сейчас складывались в цельный образ. Я сейчас чувствовал себя человеком, который искал в темной комнате кошку, а нашел выключатель, и комната перестала быть темной.
Этот мир отдельными картинками был неуловимо похож на привычный мне, но в тоже время отличался до крайности. Неудивительно: Третья мировая война здесь случилась в августе сорок девятого года. Окончательным поводом, как понимаю, послужили сведения об успешных испытаниях советской атомной бомбы.