«Обращайся»
Раздался в голове шипящий голос Красного. Звучал он несколько напряжённо. Либо что-то подозревает, либо ему просто здесь не нравится. Что ж, мне здесь совершенно точно не нравится.
Подруга осматривала стены, а Лаура принюхивалась к чему-то, хотя, если у неё такое острое обоняние, то здесь ей должно не нравиться куда сильнее, чем нам, но нет, ей было без разницы. Девушка просто выполняла задачу, и более ничего её не волновало. Я даже поймал себя на том, что слишком долго смотрю на неё. Нет, дело не в том, что она красива, хотя и глупо это отрицать, но тут дело в другом: что-то в ней было неправильное, вот только, что именно, понять я никак не мог.
— Думаю, оттуда.
Задумчиво протянула Петра, глядя на угол кирпичной стены.
— Здесь следы, видишь?
Такое сложно не заметить: глубокие царапины и сколы хорошо были видны на старой кладке. Словно кто-то хватался за неё стальными четырёхпалыми клешнями. Смысла стоять на месте не было никакого, так что мы двинулись по направлению, которое указывали эти самые следы. Чем дальше продвигались, тем сильнее хмурилась Лаура.
Когда мы оказались перед очередным поворотом, я, наконец, понял, почему она хмурится: в воздухе стали отчётливо чувствоваться сладковатые нотки гниения. Так пахнет гниющее мясо. Только гораздо сильнее. Собственно, запах только усиливался по мере того, как мы продвигались вперёд. Петре даже дурно стало, так что пришлось подхватить её под руку, ведь, когда голова кружится, идти в принципе тяжело.
— Может, останешься?
Может, у меня организм крепче или ещё что-то, но, хоть, запах и был отвратительным, меня пока что не мутило, так что продолжать движение я мог, чего нельзя сказать про девушку, что буквально повисла на моём плече.
— Нет, я должна.
В железной воле ей точно не откажешь. Обратно отправить? Она всё равно поступит по-своему.
Теперь с каждым метром вонь разложения чувствовалась всё сильнее. Так продолжалось до тех пор, пока за очередным поворотом мы не обнаружили источник: еле переставляя четырёхпалые механические щупальца нам навстречу двигался мужчина, грязные длинные спутанные волосы слиплись и теперь было попросту не разобрать, где они, а где борода. Через эту шевелюру кое-как можно было разглядеть блеск слезящихся глаз. Руки и ноги его безвольно висели, колыхаясь на каждом шагу. Смрад разложения исходил именно от него. Полагаю, что-то гнило под рваным плащом, в который было укутано тело доктора Октавиуса.
— Отто?
Петра отстранилась от меня и пошла ему навстречу.
— Отто, это я, Петра, помните меня?
Такое впечатление, что он её даже не видит. Не обратив ни малейшего внимания на свою бывшую подопечную, он продолжил свой путь. Нас он, похоже, воспринимал исключительно как препятствия, которые необходимо миновать.
Когда он проходил мимо меня, я услышал натужное хриплое дыхание и, буквально кожей ощутил, исходящую от него температуру.
— Бесполезно, он тебя не слышит. Похоже, он вообще сейчас в лихорадочном бреду и попросту не воспринимает реальность.
Один из кирпичей не удержался в кладке и со всплеском упал в воду, куда следом угодило щупальце, царапнув сталью по бортику. Благо, трёх опор хватило, и доктор не полетел в воду. Только прохрипел что-то неразборчивое, после чего, нащупав опору, двинулся дальше.
— Я так понимаю, надо отсоединить щупальца, чтобы его обезвредить?
Петра, к которой я и обращался, смотрела ему в след, словно заворожённая.
— Эй!
Я потряс её за плечи, глядя в то место, где за маской находились её глаза:
— Если так и будем стоять, то ничем ему не поможем.
— А?
Девушка словно очнулась ото сна.
— А, да, ты прав. Да, надо отсоединить их у основания…
— Ты справишься?
Собравшись с духом, она твёрдо кивнула. Теперь у меня в рука была не хрупкая растерянная девушка, а полноценный супер, знающий, чего хочет и как этого добиться.
— Тогда погнали.
Красный, получив свободу, тут же покрыл тело, перехватывая управление.
— Ты только аккуратнее.
Успел сказать, пока рот не превратился в ощерившуюся длинными острыми зубами пасть.
— Всё будет в лучшем виде.
— Только не трави его! Он сейчас от чего угодно может умереть!
Поспешила вмешаться Петра. Обернувшись, мы ответили:
— Всё будет в лучшем виде.
Лаура наблюдала за нами с нескрываемым любопытством. Мы погрозили ей пальцем:
— Ты с ним понежнее.
В ответ она пожала плечами и в два прыжка догнала Октавиуса. Когда она уже прыгнула ему на спину, одно из щупалец вдруг перехватило её прямо в воздух и отшвырнуло в стену. Петра пробиралась по другой стороне и не могла помочь. Но мы тоже мух не ловили: оттолкнувшись от стены и, выпустив жгуты, которые впились жалами в кладку противоположной стены, притянулись и поймали напарницу, не дав ей врезаться. Она оказалась на удивление тяжёлой. При примерно одинаковой комплекции с Петрой, она была ощутимо тяжелее.