— О, а вот и полиция!
Наигранно весело воскликнула суперша, отвлекая меня от раздумий. Схватив неудавшегося бандита за руки, она повела его к выходу, после чего, сдала его с рук на руки и, выстрелив нитью из своего хитрого устройства, скрылась в вечерней темноте города.
Глава 3 Зимний вечер
— Эй, очнись.
Сознание возвращалось крайне неохотно, и я его понимаю — в голове, которая, судя по ощущениям скоро лопнет, сидеть никто не захочет. Ещё этот тихий мужской голос, который вызывает ощущения надетой на голову кастрюли, по которой кто-то нехороший старательно бьёт половником.
— Э-эй. Ты меня слышишь?
С трудом я чуть приоткрыла веки, чтобы сразу же их со всей силы сомкнуть, потому что яркий свет ламп беспощадно ударил по не привыкшим к такому глазам.
— Коллега, мы справились, она пришла в себя.
Проморгавшись, я увидела мужчину в белом халате, правый рукав которого был завязан в узел по причине отсутствия в нём руки. Худощавый блондин в очках обращался к своему коллеге — полноватому брюнету, со сварочными очками на шее, который работал над чем-то, лежащем на столе, из-за чего стоял боком ко мне.
— Да-да, поверь, Курт, я искренне счастлив, что всё у нас получилось, но всё-таки мне бы хотелось, чтобы ты уже оставил свои безумные эксперименты и согласился на протез. Сам же говорил, что получилось хорошо.
Курт внезапно оживился:
— Я и не спорю, Отто, но ты пойми, это уже принцип. Если у меня получится, то не только утраченные конечности будут сами восстанавливаться, но и внутренние органы.
Тот, которого однорукий Курт назвал Отто, явно расстроился и перевёл тему:
— К слову об органах, признаков отторжения нет?
Его коллега тут же поспешил к компьютеру, где некоторое время всматривался в монитор, после чего с явным облегчением ответил:
— Нет, всё в порядке.
Отто довольно покивал, после чего бросил в мою сторону взгляд, полный облегчения.
— Хорошо. Тогда я пойду. Пусть заглянет ко мне через пару часиков, а я пока отдохну.
Курт в это время снова что-то изучал на мониторе и даже не взглянул на своего коллегу.
— Конечно, спасибо за помощь.
— Пустое.
Устало махнув рукой, полноватый мужчина забрал со стола механический протез руки и покинул помещение. Закончив щёлкать клавишами, Курт перевёл взгляд на меня:
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо.
Сказала я, после чего тут же закашлялась — говорить было неприятно и тяжело. Язык еле ворочался во рту, а голосовые связки дребезжали, что отражалось на моём голосе, но я всё равно продолжила выдавливать из своего горла звуки, складывающиеся в слова:
— Всё тело болит, а голова в особенности.
Мужчина снова вернулся к монитору и застучал по клавишам.
— Ничего, в течение получаса должно пройти. Сейчас введу обезболивающее, чтобы ты не терпела.
С этими словами он взял специальный шприц-пистолет, в который зарядил ампулу с прозрачной жидкостью. Пару раз нажав на рычажок, он дождался, когда из иглы вырвется тоненькая струйка препарата, после чего подошёл ко мне и, на удивление аккуратно для однорукого ввёл иглу прямо мне в вену, опустошая пузырёк. За всей той болью, что терзала моё тело, укола я совсем не почувствовала. А вот то, что боль начала отступать, я отметила с огромным облегчением.
Минут через десять я смогла пошевелить рукой, показавшейся мне неимоверно тяжёлой. Когда же я с трудом приняла сидячее положение, Курт протянул мне небольшой поднос с бутербродами и термос с чаем.
— Меня зовут доктор Кёртис Коннорс. Мы с моим коллегой, доктором Отто Октавиусом смогли тебя собрать.
— Собрать? Зачем меня надо было собирать?
Спросила я, совершенно не понимая, как всё это связано со шрамами на моём теле. При чём, шрамы были вообще везде. А на локтях, коленях и костяшках пальцев из-под кожи выглядывал серебристый металл. Можно смело заявлять, что живого места на моём теле не было. Прикоснувшись к голове, я обнаружила, что мои волосы оказались сбриты налысо, а от макушки тянулся тонкий шрам, переходящий на затылок и, судя по всему, идущий дальше.
— Что со мной случилось?
Дрогнувшим голосом спросила я.
— Что последнее ты помнишь?
Вопросом на вопрос ответил доктор.
— Ну…
Почему-то этот вопрос вызвал у меня сильное затруднение. Что я делала до того, как очнулась здесь?
— Помню, как дядя и тётя подвозили меня до школы. Им надо было по делам, а школа была по пути, а потом… Что с Дядей Бэном и Тётей Мей?