Я уже давно освоилась с полем зрения без слепых зон, так что вкупе с моими акробатическими навыками уходить с траектории полёта их пуль ещё до того, как будет произведён выстрел, было не сложно.
Что мне стоило, скача по стенам, меткими выстрелами паутины обезоружить четырёх здоровых мужиков? Ничего, кроме времени — две минуты и оружие валяется по углам, теперь можно без опаски выходить на короткую дистанцию. Конечно, неприятно пропускать удары от простых людей, но, подставляя под удары свои «кости» я смеялась над их болезненными вскриками и не стеснялась отпускать обидные шуточки, которые ещё больше выбешивали отморозков, из-за чего они совершали необдуманные действия, позволяя мне себя вырубать одним точным ударом.
Через десять минут я связала бессознательную компашку и подвесила их под потолком, оставив записку для полицейских. Конечно, не сдерживай я свою силу, управилась бы куда быстрее, вот только тогда не полицию пришлось бы вызывать, а скорую, да и то до больницы бы доехали далеко не все. Не зря Отто говорил, что я одним ударом могу проломить человеку череп — мы проверяли это в лабораторных условиях на специально подготовленном манекене… Я могу даже не бить, а просто раздавить голову двумя руками. Это отнюдь не значит, что я собираюсь этим пользоваться, это лишь факт о моих физических возможностях.
— Ну вот, из-за вас я опоздала.
Вырвался из моей груди стон вселенской скорби, стоило мне лишь взглянуть на часы.
Вернувшись за рюкзаком, я продолжила свой путь до парка, где мне назначил свидание Марк. Если так подумать, то не было ещё ни одного раза, когда бы я не опоздала и пришла вовремя. И он всё равно продолжает меня терпеливо ждать со всё той же понимающей улыбкой и букетом в руках. Вот и сейчас он так же терпеливо сидит на лавочке и ждёт меня. Рядом с ним лежит большой букет роз… Замечтавшись, я чуть не врезалась в, непонятно откуда взявшееся на моём пути, здание.
«Кажется, надо будет поработать над маской, а то отображение окружения барахлить начало.»
Спрятавшись в подворотне, я быстро переоделась, после чего, поправив короткие волосы, которые и поправлять-то бесполезно — как торчали ёжиком — так и будут торчать, потому что всё ещё слишком короткие.
— Привет, давно ждёшь?
Громко поздоровалась я с парнем, подбегая к нему.
— Нет, сам минут пять назад пришёл.
Врёт. Сидит тут, по меньшей мере полчаса. Но как же мне от этого вранья приятно!
— Вот, это тебе.
Пусть я и видела уже издалека этот букет, но вот так вот, когда его вручил Майк… Я, наверное, стала красной, как рак, принимая такой шикарный подарок.
Затем последовала размеренная прогулка по парку. Нам спешить некуда — руководители дали мне выходной, так что сегодня весь день принадлежит лишь нам двоим.
Запомнила ли я что-то из всего прошедшего дня? Нет. Совсем ничего, кроме того факта, что мне было слишком хорошо, чтобы что-то запоминать. Я наслаждалась каждой минутой, смакуя те чувства, что появлялись во мне рядом с Майком. Рядом с ним я становлюсь очень стеснительной. Как бы я в принципе девушка довольно скромная, а тут вообще что-то с чем-то. Тем более неожиданно для меня же были слова, сорвавшиеся с моих губ вечером:
— А пойдём ко мне?
Так чудесный день плавно перетёк в не менее чудесную ночь.
Так молодая и глупая Петра Паркер потеряла девственность и, кажется, обрела нечто куда более важное. Не знаю, что со мной случилось. Возможно как-то изменилась походка, манера себя держать, речь, в конце концов, но Отто и Курт сразу поняли, что произошло в моей жизни. Ни порицания, ни одобрения в свой адрес я так и не услышала, но по глазам было видно, что двое учёных, стоит им остаться наедине, будут обсуждать отнюдь не научные темы…
С того дня наши отношения с Майком вышли на новый уровень. Мы стали гораздо ближе. И я сейчас не о сексе. Конечно, без него тоже не обошлось, но я имею в виду нечто другое. Нечто, что возникает между людьми, когда ты, кажется, знаешь о человеке всю подноготную. Видишь все его небольшие недостатки и слабости, знаешь, как его порадовать, какой завтрак он хочет именно сегодня, в конце концов.