Юлить и врать не только бессмысленно, но и вредно, а так… она знает мой небольшой секрет (о котором, блин, каждая собака, по ходу, осведомлена!), а я её. Всё честно. Ну, а если она решит порвать со мной все контакты, то я её могу понять — слишком много навалилось на её голову бед.
— Вот как…
Только и сказала она, отвернувшись в сторону окна, из которого прекрасно видно усыпанное звёздами небо… было бы, если бы не куча светящихся вывесок.
Телефон в кармане завибрировал, оповещая о пришедшем сообщении. Достав его и разблокировав экран, прочитал текст: «Это Наташа. У вас всё нормально?». Написала она на русском, правда, нафига? Ответ написал быстро: «Да. Отцепись.». Ибо нечего лезть. Не доверяю я всяким подозрительным личностям, которые ещё и пишут с неизвестных номеров.
— И что теперь делать будешь?
Решил я перевести тему её тяжких дум на что-то более простое.
— Понятия не имею.
Тяжело вздохнула Петра.
— Школу бы закончить. Скоро экзамены, а я из-за всего случившегося слишком много пропустила, могут не допустить.
И что теперь? Предложить помощь? А смысл? Я не её родственник, так что и повлиять на учителей не смогу. По идее, у неё должны быть опекуны, вот только о них я ничего не знаю, а сама она мне ничего не рассказывала. В общем, ситуация та ещё.
Поднявшись из-за стола, собираю посуду и несу к раковине. Шуму льющейся воды из крана вторил начавшийся внезапно ливень.
С посудой закончил быстро, после чего повернулся к Петре, что так и продолжала смотреть в окно, на стекающие по стеклу капли воды:
— Поздно уже. Ко сну готовиться надо.
Она вздрогнула.
— Слушай, можно я у тебя на ночь останусь?
Девушка посмотрела мне в лицо, а в глазах такая мольба…
— Как бы, я про это и говорил. Не выкидывать же тебя под ливень. Я, конечно, сволочь, но не настолько. Иди готовься, а я пока постелю.
Коллективом было решено пожертвовать спальню Петре, сам же я лягу на диване в гостиной — всё равно долго спать не буду, хватит и пары часов. Для этого постельное бельё было заменено на полностью чистое, а моё заняло место на диване. Когда Петра вышла из ванной, я сидел на своей постели и разбирал своё новое приобретение на детали, не брезгуя использовать плоть Красного в качестве инструментов. Видимо, переняв мою любовь к оружию, он не возражал, с интересом наблюдая за моими действиями. Мои же пистолет и нож заняли своё место на журнальном столике. Глок, полученный от Фьюри дожидался своей очереди там же. Я ж не успокоюсь, пока не разберу до основания. В том, что смогу собрать обратно, ни малейших сомнений у меня не возникало: смогу разобрать — смогу и собрать. Делов-то.
— Тебе завтра ко скольки?
Спросил я, не отрываясь от своего занятия — слышал её шаги, да и запах влажного воздуха и шампуня как бы прямым текстом намекает.
— Завтра у нас среда?
Задумалась девушка.
— К двенадцати. Только надо будет ещё за вещами съездить, а то у меня с собой даже одежды своей нет.
Я на это только хмыкнул. Тёплая одежда, которую принесла Наташа, являлась утеплённым вариантом формы Щ.И.Т.-а и красовалась их отличительными знаками.
— Прости, тут помочь не смогу — на работу надо, а то начальник заругает. Он, конечно, мужик мировой, но я и так его сильно подставляю своими прогулами. С Наташей вообще непонятно. Она, вроде, работает, а вроде и хрен знает — ей ничего не мешает в любой момент сорваться с места и нестись на свою основную работу. Короче, очень ненадёжный кадр. Из всех троих только чувак там постоянно находится и работает на совесть.
«Ну как на совесть…»
Протянул Красный.
— Ой, не придирайся, он хотя бы там присутствует.
Отмахнулся я от своего сожителя.
— И часто у вас так?
Спросила Петра, поняв, что моя последняя реплика адресовалась не ей.
— Всегда, когда мы наедине.
Ответил я.
— Он, конечно, может примерно понимать о чём я думаю, но нам обоим удобнее, когда я отвечаю вслух.
— Понятно…
Протянула она, снова о чём-то задумавшись.
— Ты это, спать бы шла. Я ж вижу, как ты вымоталась. Тебе бы отдохнуть как следует и выспаться. Завтра ещё в школу идти.
Почему-то от упоминания её учебного заведения девушка погрустнела.
— Иван… А… Можно я у тебя поживу?
Я от такого аж раму ПП-шки уронил. Переведя взгляд на Петру, спросил:
— У тебя что, родственников нет?
— Только тётя, а она в коме.