Покачивая на ладони получившийся сгусток, задумался. Куда бы запулить?
Алукард на всякий случай поднялся повыше. Я выбрал камень у противоположной стены и кинул в него ком. «Прозрачный шар» шмякнулся на объект, и энергия потекла по нему, как содержимое кокнутого золотого яйца.
В момент, когда снаряд вылетел из рук, я ощутил резкую усталость. Не физическую или энергетическую, а словно… Целый час читал научную статью не по профилю, да ещё и написанную корявым языком, переполненным спец. терминами.
— И как проверить, насколько хорошо сработало?
— А ты хомяка разбуди! Я пока прикрою твоё «сияние».
Через секунду приведенный в чувство грызун ошалело огляделся, уставившись на меня, но потом вперил голодный взгляд в экспериментальный камень и яростно пополз в его направлении. Связанный, с кляпом во рту. Стало быть, результат налицо.
— Видишь! — оценил Алукард, — Всё работает. Вырубай «тестировщика», и продолжим.
Шкряб-шкряб-шкряб-шкряб!!! — снова завозился наш незадачливый визитер.
— Давай, попробуй теперь потоком. Если что — подстрахую.
Я глубоко вдохнул, снова зажмурился, на медленном выдохе зачерпнул поток светящейся энергии и перенаправил его в руку. Приоткрыв глаза, не теряя концентрации, направил указующий перст на застрявшего кабанчика. Поток легко промчался по руке, вызвав ощущение приятных мурашек (несмотря на то, что я в чешуе), защекотал ладонь и, кольнув вытянутый палец, устремился ввысь. Ну, что твой бластер!
Лететь лучу, правда, было недалеко — даже из положения «сидя» «стрелял» я практически в упор. Направленный поток угодил прямо в раскрытую для очередного хрюка клыкастую пасть.
— Гаси! — крикнул Алукард, заставив меня резко выдохнуть и прервать контакт. Луч оборвался. Его остаток проворно нырнул во чрево визгучего тероса. Я опустил отяжелевшую руку.
— Как накатило-то! — выдохнул я, помотав загудевшей головой.
— Уи-и-и-и-и-и-и-и!!! УИ-И-И-И-И-И-И!!!!!! — перебил мои рефлексии истошный визг. И если сразу после насыщения ментальной энергией свинтус резко заткнулся, то сейчас начал трепыхаться с утроенной силой. Настолько, что каменистая осыпь хлынула на пол потоком, заставив нас с Дружком переместиться к противоположной стене пещерки.
— ХРЮИ-И-И-И!!! ХРЮИ-И-И-И-И!!!!!!! — выл застрявший и дёргался, что было сил. Это уже не было похоже на попытку освобождения. Дело было явно в другом.
— Поздравляю, — сообщил Алукард. — Перенос получился чрезвычайно качественный. Твою энергию почуяли, и сейчас этого бедолагу будут жрать. Наверное, даже уже жрут.
— Может, просто мимокрокодил? — спросил я.
— Не, — мотнул головой глазастый колобок, — я мониторил — ещё недавно никого рядом не было. Прискакало издалека, но очень быстро. Пока, правда, мелюзга. Ранг второй, не выше. Но кабану от этого не легче.
Словно в подтверждение его слов, хрюндель всхрапнул, дёрнулся и обмяк. К струям песка присоединились вязкие струйки крови, хлынувшие из его разинутой пасти… В наступившей тишине, прерываемой только тихим шорохом осыпающегося мелко-каменистого потока, было отчётливо слышно доносившееся снаружи чавканье и урчанье.
— Похоже, пора переезжать, — заерзал я.
— Наоборот! Сейчас лучшее время отточить вторую, уже известную тебе технику — «чистый разум». Освоим её, как это у вас говорилось? «По бразильской системе!»
— Ну, ты хоть поможешь? — спросил я.
— Только вначале. А дальше сам! — безапелляционно постановил Алукард и скрестил щупальца.
Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и задержал дыхание. Не придумав ничего лучше, представил себе огромный глаз с бездонным чёрным зрачком, и провалился в него. Кувыркаясь, полетел во мрак и замер в нём, как муха в янтаре. Голова была пустой и лёгкой, как воздушный шарик.
Я медленно открыл глаза и равнодушно огляделся. Хомячьи шкурки на полу были сбиты и основательно засыпаны пылью. В углу, строго над верхним входом, образовалась нехилая кучка песка и камешков, залитых кровью убиенного визитёра. Мёртвая голова кабана, застрявшего в дыре, отчаянно задёргалась, затряслись безжизненные ножки и свисающий из открытой пасти язык. Кто-то тянул остатки добычи наружу. Вскоре его старания увенчались успехом, и в наше убежище проник тусклый свет.
Чавканье, сопровождающееся похрустыванием костей, возобновилось. Когда трапеза была, видимо, закончена, я услышал фырканье и покряхтывание, и в дырку, снова осыпая песок и камешки, просунулась узкая безобразная башка на тонкой подвижной шее. Она бегло осмотрела пещеру, скользнув при этом по мне пристальным взглядом красноватых глазёнок. Но серьёзного интереса я не вызвал. Дружок заинтриговал больше, но тот вовремя спрятался за мою спину и успешно прикинулся ветошью. Связанные полуобморочные хомяки не были удостоены внимания.