В виду всего этого кресты, полумесяцы и звёзды я категорически отмёл — Знак Избранного не должен привязывать его к какой-либо конфессии или политической организации. Но должен однозначно положительно восприниматься как верующими, так и атеистами (хотя откуда в этом мире атеисты?). Да и мелкие или слишком сложные детали тоже не годятся — в пылу схватки их никто не разглядит. А потому тот же серп и молот не подходят. Красная звезда — ещё туда-сюда! Но опять же, кто будет рассматривать красные звезды на теросах в пылу сражения?
В таких раздумьях я стоял, опершись рукой о стену пещеры, и смотрел на своих завтракающих питомцев: уселись рядками и сосредоточенно чавкают — ни дать, ни взять — заводская столовка. Не голоден, пожалуй, был только Кузя. Причём покемон на каком-то особом подъёме. Его буквально переполняла энергия, требовавшая немедленного выхода!
Выход этот она находила в заигрываниях с другими метаморфами, чаще всего, не отвечавшими на призывные прыжки Кузи и его весёлые помахивания хвостиком. Даже сородичи, что сейчас сосредоточенно поглощали пищу, оставались равнодушными к его дружелюбному оптимизму. Я, кстати, давно уже заметил, насколько сильно малыш отличается от себе подобных, но заморачиваться всерьёз этим вопросом сейчас было некогда. Мысленно поставив галочку и пообещав себе непременно выяснить, где тут собака порылась, я снова погрузился в раздумья.
Кузя же, то ли почувствовав моё внимание, то ли перехватив короткий взгляд, немедленно переключился на меня. Разбежался и нежно боднул лбом в колено. Отпрыгнул, помахал хвостом и повалился на спинку, выставив брюшко. Наклонившись и мимодумно почесав толстенький животик, я хотел вернуться к своим мыслям, но не тут-то было! Питомец воспринял мой знак внимания как согласие на продолжение веселья и принялся скакать и выписывать вокруг меня причудливые кренделя.
— Кузя, мне не до игр, — буркнул я и отодвинул покемона ногой. Обыкновенно очень эмпатичный, в этот раз он никак не отреагировал на мою отповедь и продолжал приставать, прыгать на мой хвост, кувыркаться под ногами, пытаться вскарабкаться «на ручки».
Ласковая мелочь достала меня вконец:
— Отстань, кому говорят! — рыкнул я и хлопнул его ладонью по лбу. Толчок получился довольно чувствительный: зверёк полетел кубарем и приземлился на пятую точку. На мгновенье он замер и уставился на меня снизу вверх изумлённо-печальными глазами. На широком лбу красовался белый отпечаток моей пятерни. Зрелище было столь эпичным и комичным одновременно. И тут меня осенило! Белая Длань! Знак Избранного!
В этой точке успешно сходились ритуальные действа всех религий! Да и любому человеку сей символ был не чужд! Белая Длань на лбу не оставляла сомнений в том, что существо служит добру и справедливости, и, естественно, принадлежит представителю «светлых сил»! Так просто! Так лаконично! Так символично! Так…
Так! А во что это я вляпался? Помнится, никакой извёстки на стенах пещеры не было. Амбре легкое, но какое-то странное.
— Пи-и-ип… — донеслось сверху. Понятно! Над этой стеной ночуют наши летучие мыши. Висят и… Неприятно. Ну, да ладно! Как говорится, неэстетично, зато дёшево, надёжно и практично: вскоре было установлено, что сия субстанция практически не смывается ни водой, ни потом, ни слюной (разве что кислотной), и чтобы оттереть её, надо приложить немало усилий. То есть, Белая Длань будет в полной безопасности!
А дальше все, кто мог, были мобилизованы на заготовку естественного красителя путем соскребания со стен.
То-то Алукард угорал, глядя, как две летучие мышки прицельно метят в ёмкость. А мне, между прочим, предстояло макать в это руку… Впрочем, признаюсь, жизнь в Лакуне основательно притупила чувство брезгливости. А гуано, между прочим, и в нашем мире ценится, как крайне полезное вещество.
Когда нужная ёмкость была, наконец, наполнена, я собрал своё воинство на поляне возле Ильма. Возле моих ног сидел улыбающийся Кузя, сияющий Белой Дланью на лбу. Я коротко и вдохновенно поведал команде о том, что такое Знак Избранного и для чего он нужен. А довольный фейс покемона окончательно убеждал всех в том, что это — хорошо.