— Она ведь дитя.
— У нее отличная фигура и осиная талия. — Королева внимательно осмотрела себя.
Диота хлопнула госпожу по бедру.
— Одевайтесь, иначе вас примут за распутную девку! — попеняла она, веселясь. — Ждете похвалу, не иначе. По сравнению с вами она — никакая. Ребенок. Еще грудь не выросла.
Улыбнувшись, няня добавила:
— Все мужчины подтвердят — вы самая распрекрасная на этом свете.
Королева продолжала придирчиво рассматривать себя в зеркале.
— Да, только надолго ли? — Она сцепила пальцы за головой, прогнулась назад, отчего ее грудь приподнялась.
Няня игриво шлепнула ее.
— Может, желаете, чтобы король застал вас в таком виде?
Дезидерата улыбнулась.
— Отвечу: «Да, хочу». Пусть застанет меня такой, и я скажу ему: «Вот она — я, твоя королева». А одетая или нагая, не имеет значения.
Няня отошла.
— Впрочем, лучше промолчу. Принеси–ка мне что–нибудь покрасивее. Да хоть коричневое шерстяное платье, которое так подходит к моим волосам. И еще золотой пояс.
— Хорошо, миледи, — Диота обеспокоенно кивнула. — Позвать ваших фрейлин, чтобы помогли вам одеться?
Королева с улыбкой потянулась, все еще поглощенная созерцанием себя в зеркале.
— Да, пожалуй, позови моих фрейлин, — сказала она и изящно опустилась на кушетку.
ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
По настоянию сэра Хьюго места для мишеней на поле вдоль реки выбрали старшие по званию лучники. Подчиненные были недовольны: сначала им приказали вычистить лошадей скребницами для передачи в обоз, а теперь заставляют тренироваться в стрельбе, выходит, должный уход за животными откладывается. А ведь они скакали много дней, и в лагере не осталось ни одного человека, будь то мужчина или женщина, у кого под глазами не были бы заметны темные круги.
Самый старший из лучников, Бент, уроженец восточных земель, и Уилфул Убийца, недавно вместе с егерем вернувшийся ни с чем, велели тем, кто помоложе, заняться выгрузкой набитых ветхой одежкой или соломой мишеней.
— Сейчас не моя очередь, — попытался отказаться Кэнни. — И почему вся паршивая работа достается исключительно нам?
Возможно, его слова возымели бы хоть какое–то действие, не выжди он, пока Бент отойдет на достаточное расстояние, чтобы их не расслышать.
Самым молодым у них считался Гезлин. Ему стукнуло всего четырнадцать. И, судя по худощавому телосложению, с высокой достоверностью можно было предположить, что в детстве его недокармливали. Забравшись на высокую повозку, он без возражений схватил мишень и скинул ее Гэдги, странноватому темнокожему с нехарактерными для здешних краев чертами лица.
Крякнув, Гэдги поймал мишень и потащил ее к дальнему полю.
— Заткнись и займись делом, — проворчал он, обращаясь к Кэнни.
Тот сплюнул и не спеша направился к повозке без мишеней.
— Просто гляну…
Словно ниоткуда возник лучник Плохиша Тома, Кадди, и грубо оттолкнул его к повозке, где Гезлин держат уже готовую к выгрузке вторую мишень.
— Заткнись и вкалывай, — раздраженно рявкнул он.
Кэнни не особо торопился: пока он укрепил свою мишень и подготовил ее к стрельбе, девять других уже стояли. На расстоянии в сотню шагов от них расположились сорок лучников. Проверив наличие запасной тетивы, они всячески выказывали недовольство сыростью.
Плавным движением, выработанным годами долгих тренировок, Кадди вскинул лук, наложив на тетиву стрелу из колчана.
— Попляшем? — Он натянул и отпустил тетиву.
В нескольких шагах справа от него расположился Уилфул Убийца, считавший себя непревзойденным лучником, для которого стрелять было все равно что дышать. Напрягшись всем телом и отведя тетиву огромного боевого лука, он выстрелил секундой позже.
Бент, приложив к губам горн, дунул в него что было мочи.
— Отставить! — проорал он. — Кэнни на линии огня!
Старший лучник ухмыльнулся.
— Знаю я, — ответил Кадди, — да и Уилфул тоже.
Из–за установленной по центру мишени выскочил Кэнни и понесся через поле со всей прытью, на какую только были способны его длинные тощие ноги.
Лучники загоготали. Беднягу трясло от возмущения и пережитого страха.
— Ублюдок! — заорал он на Кадди.
— Тебе велено было пошевеливаться, — спокойно ответил старший лучник.
— Доложу обо всем капитану! — пообещал Кэнни.
Бент кивнул:
— Кто бы сомневался. — Он подал знак приступать к стрельбе. — Катись отсюда, да живее.
Кэнни побледнел и отвернулся от мишеней, когда остальные занявшие позиции лучники начали по ним стрелять.