Иаков смотрел в лицо брата, пока тот осознавал всю степень предательства, и чувствовал нестерпимый стыд. Он почти физически ощущал боль Исава, словно сам был на месте обманутого брата: его словно бы пронзил невидимый, но очень острый кинжал. Каждый раз, снова и снова излагая по вечерам у огня эту историю своим детям и женам, Иаков подробно описывал, как его старший брат воспылал гневом и поклялся отомстить. Страх Иакова был столь велик, что стирал всякую память о любви Исава, с которым они прежде были очень дружны. Наш отец забыл старые добрые времена, и Исав в его рассказах неизменно превращался в мстительного демона. Я, например, представляла дядю красноликим и рыжим, словно лисица, с руками толстыми и крепкими, как стволы деревьев. Этот страшный образ преследовал меня в ночных кошмарах и постепенно превратил увлекательное путешествие в дорогу навстречу неизбежной смерти.
Я была не единственной, кто погружался в пучину страха. С тех пор как Иаков стал рассказывать нам эти свои истории про Исава, мужчины и женщины прекратили петь. В течение многих дней после окончательного прощания с Лаваном все шли молча, и даже Иуда больше не желал брести в одиночестве позади стада.
Вскоре путь нам преградила другая река, и она изгнала Исава из моих мыслей. Обрадовавшись возможности снова увидеть настоящую воду, я подбежала к берегу, чтобы насладиться ароматом и звуками реки.
Отец тоже выглядел бодрее, воодушевленный предстоящей переправой. Он объявил, что в тот же день мы поставим лагерь на дальнем берегу, и собрал старших сыновей, чтобы раздать им поручения.
Хотя эта река была намного уже прежней, которую мы пересекали на севере, она оказалась глубже, да и течение тут было заметно быстрее.
Здесь листья не кружили медленно по поверхности потока, а устремлялись вдаль, словно преследуя желанную добычу. Надо было действовать быстро, так как солнце уже клонилось к закату.
Инна и Зелфа совершили возлияния божеству реки, как раз когда первое животное из нашего стада было заведено в воду и направилось к противоположному берегу. Мелких животных мужчины связывали по двое и брали с обеих сторон, буквально перетаскивая их по воде. Собаки работали до изнеможения. Мы чуть не потеряли одного пса, подхваченного стремниной, но Иосиф успел вовремя поймать его; это сделало его героем в глазах братьев, правда, ненадолго.
Все мужчины устали. Даже Иуда пошатывался от усилий, направляя перепуганных животных через большую воду. Но река была милосердна и не забрала никого из стада. К тому времени, когда солнце легло на вершины деревьев, оставалось переправить только вола, ослов, женщин и младенцев.
Рувим и Иуда долго боролись с испуганным волом, который ревел так, словно его волокли на убой. Потребовалось немало времени, чтобы перетащить упрямца на другой берег, и к тому времени уже спустились сумерки. Мы с матерью были последними, на этот раз она крепко держала меня за руку, чтобы меня не унесло течением. Когда мы вышли на дальний берег, уже совсем стемнело и на той стороне остался только мой отец.
Иаков окликнул через воду Рувима. И тот мгновенно отозвался:
- Я здесь, отец.
- Присматривайте за животными, шатер не ставьте, ночь достаточно теплая. Я перейду к вам с первым светом. Будьте готовы сразу двинуться в путь.
Моей матери не понравился план Иакова, и она сказала Рувиму, чтобы он позвал отца, велела предложить ему перебраться через реку сейчас и провести ночь с нами. Но Иаков не согласился.
- Передай матери, чтобы не боялась. Я не ребенок и не беспомощный старик. Я буду спать под открытым небом, как в юности, когда шел на север.
Будьте готовы рано утром идти дальше, - сказал Иаков, и больше ничего он в тот день не говорил.
Луна еще только-только народилась, поэтому ночь выдалась темная. Вода сделала бы воздух свежим и прекрасным, если бы не мокрые шкуры животных, источавшие тяжелый мускусный запах. Овцы, не привыкшие к сырости и прохладе, время от времени блеяли. Я пыталась бодрствовать, чтобы прислушаться к музыке стремительной реки, но на этот раз журчание потока убаюкало меня. Все спали глубоким сном. Наверное, если бы отец закричал на том берегу, никто из нас его бы не услышал.
Перед восходом солнца Рувим с Лией уже были на берегу, готовые встречать Иакова, но отец не появился. Стихло утреннее приветствие птиц, солнце подсушило росу, но его не было видно. По команде матери Рувим, Симон и Иуда погрузились в воду, чтобы вернуться и поискать отца. Они нашли его избитым и обнаженным посреди вытоптанной поляны в кустах. Рувим поспешил назад к нам, закричал, чтобы быстрее несли одежду, прикрыть наготу нашего отца, а затем перенес его через реку.