— Нет смысла, Брэнд, — спокойно сказал Декс.
Он тоже перестал сопротивляться и просто стоял в склизких объятиях роганов.
— Лучше я пойду с ними и покончу с этим. Вероятно, мы больше не увидимся. Удачи!
Декса вывели из зала. Главарь роганов повернулся к Брэнду и начал издавать писклявые звуки.
— Он говорит, если твой друг не скажет то, что он хочет знать, наступит твоя очередь, — зарыдала Грека. — О! Почему Великое Белое Божество не превратит этих чудовищ в пыль!
Она подбежала к Брэнду и прижалась шелковистой щекой к его лицу. Затем ее грубо оттащили.
Огромная дверь с лязгом захлопнулась. Проскрежетали тяжелые внешние засовы. Декс столкнулся с тем же красным адом, через который прошел Джорнимен и остальные. А Брэнда оставили размышлять об ужасных муках, ожидающих его друга, и отчаянно молиться о том, чтобы, несмотря на то, что будут делать с его слабым телом, разум остался достаточно сильным и не предал родную планету
ГЛАВА V
Камера пыток
Декса быстро потащили вниз по аппарели, руки роганов больно стискивали его тело. Процессию возглавлял невероятно высокий, тощий главарь роганов, держащий Греку за запястье и равнодушно тащивший ее за собой в качестве переводчицы.
Они не остановились на уровне улиц и продолжали спускаться по еще одной аппарели, затем зашли за угол и пошли по более крутой дорожке, ведущей в недра Юпитера. Наконец, путь закончился перед огромной металлической дверью, плавно поднявшейся и скрывшейся в потолке по сигналу лидера, чтобы открыть взгляду гигантский, залитый красным светом зал, находящийся под зданием.
Декс со страхом и трепетом оглядел помещение.
Оно частично напоминало кошмарно переделанную земную лабораторию такого же назначения. Такую камеру пыток могли бы создать самые свирепые дикари, если бы обладали научными знаниями и возможностями сверхцивилизации для утоления примитивной жажды издевательств.
Тут были огромные скамьи — высотой с землян, — соответствующие росту роганов. Декс увидел бесчисленные металлические инструменты, стеклянные сосуды и огромные реторты, в одном углу зала на голой металлической пластине ровно горело оранжевое пламя, не подпитываемое никакими видимыми источниками.
Рядом с ближайшей ко входу стеной была длинная полка с изогнутыми и остро заточенными инструментами жуткого вида. Под ней лежало множество различных щипцов и клещей с катушками на рукоятках, говорящих о том, что их можно было нагревать до адских температур. На полу стояли металлические рамы с размеченными, раздвигающими стержнями и пружинными циферблатами, позволяющими узнать, с каким именно усилием растягивается несчастное создание, попавшее в камеру пыток. Декс также заметил крошечные металлические конусы с покоробленной и обожженной поверхностью, говорящей о том, что это были небольшие портативные печи для прижигания любых частей тела.
Декс содрогнулся, Грека тихо простонала. Будучи заложницей и переводчицей роганов, она не первый раз смотрела на содержимое этого огромного помещения.
Тут Декс осознал, что почувствовал нечто новое.
До его ноздрей зашел специфический запах. Мускусное зловоние, напомнившее о клетках с животными, только гораздо более резкое и едкое чем все то, что ему доводилось вдыхать на Земле. Декс почуял — да, он вспомнил эту вонь! вонь какой-то рептилии. Словно где-то рядом поджидал десяток огромных змей, готовых броситься на него в любую секунду!
Осмотревшись, Декс увидел в стене лаборатории двухметровую решетку — похожую на дверь в тюремную камеру. Казалось, именно через нее шел этот отвратительный запах, но у него не было возможности убедиться в этом, потому что к нему подошел главарь роганов.
— Вначале я покажу тебе, — сказал он через переводчицу, — что случается с теми, кто не исполняет наши приказы. Три солнца назад один раб попытался убежать в джунгли…
В зал притащили человека. Он был чуть повыше и мускулистее среднестатистического землянина, но в остальном — лицом и внешним видом в целом, — не сильно отличался от жителя Нью-Йорка. Декса охватил острый приступ сочувствия. Несмотря на то, что раб родился на спутнике Юпитера, находящемся в шестистах миллионах километров от Земли, он был невероятно похож на человека.
Страх буквально парализовал раба. Его глаза, большие и остекленевшие, метались по камере пыток, как у загнанного животного. И, тем не менее, он не пытался вырваться из цепких рук двух роганов, держащих его. Раб понимал, что обречен, это Дексу сказал его перепуганный взгляд. Причем понимал так хорошо, что даже дичайший страх не мог заставить его попытаться убежать или воспротивиться неумолимой воле роганов.