Сидорович сел на стул, достал из тумбочки стола бутылку водки и выпил несколько глотков прямо из горлышка.
— Пить вредно, — зачем-то сказал я.
— Вредно для детей давать взрослым советы! А Ыду — это что за имя?
— А это кровососенок маленький. Мы его так зовем, потому что у него родители — кровососы. А он, может, приемный их ребенок, а может, и настоящий. Мы не знаем. Смешной пацан. Он нам помогает.
— Ладно, х… с тобой. — Сидорович опять приложился к бутылке. — Оставим твоих друзей пока в покое. Как ты вообще в Зону попал и как сюда дошел?
— Да просто, мы ночью на лодке по Припяти проплыли.
— Ага. Ночью на лодке, через пулеметные заслоны с инфракрасным наведением.
— А мы под водой и дышали через трубочку, — объяснил я ему. Он точно тупой.
— От же бисовы дети. — Сидорович ударил ладонью по столу. — Как ты можешь врать и не краснеть? А как сюда дошли? Пешком через лес?
— Нет, почему через лес? Мы по шоссе сначала шли, пока с этими, из «Долга», не встретились.
— А, вот! Наконец ты сказал хоть слово правды. Это «долговцы» вас привели, да? — обрадовался Сидорович.
— Нет, мы их… ну, застрелили нечаянно. — Мне было очень стыдно об этом говорить.
— Ну да, из рогатки. — Сидорович нехорошо засмеялся.
— Нет, у нас был автомат системы Калашникова, — объяснил я ему. Ну, он правда был тупой.
— Вы его купили в «Детском мире»? — Вот почему взрослые так уверены, что их шутки всегда смешные.
— Нет. — Я понял, что с ним надо разговаривать, как с неумным героем из мультика. — Мы нашли сначала один автомат, когда кровососы шашлык делали. Но у него не было патронов. А потом второй добыли, когда Ыду Толяна убил. Он был гад, этот Толян.
— Мальчик, ты никогда не имел приводов в детскую комнату милиции? — совершенно ехидно спросил Сидорович. — За мелкое хулиганство? Или, может, ты из театрального кружка? Признайся, блин, ты участвуешь в художественной самодеятельности?
— Нет. Просто уже милиции нет восемь лет. Есть полиция. А у них нет детских комнат. Наверное. И мы бы к вам не пошли, если бы мне не надо было бы встретиться со Стрелком.
— Так вот, пацан, послушай, ты тут приперся и навалял мне кучу… э… какашек. — Сидорович вдруг стал говорить медленно и спокойно, как наш учитель труда. — Вот ты говоришь, что вы прошли через Кордон. Потом ползоны прошли, и вам все по фиг, как огурчики, ни царапины, ни потерь. Ты еще скажи, что у тебя артефактов телега, запряженная, твою мать, кабанами. Ты понимаешь, какую пургу несешь? Каждый второй сталкер через три дня в Зоне погибает — или мутант сожрет, или попадет в такую «жарку», что… а вы тут… Пацан, говори правду!
— Во-первых, ребенка ни один монстр Зоны не тронет, — начал я.
— О! Умник! Ты сам это придумал, или тебе кто сказал? — перебил дядька.
— Нет, не сам, мне это бюрер сказал!
— А!!! — заорал Сидорович. — Ему бюрер сказал! Какой, нахх, бюрер?!
— Дядя не ругайтесь. Я тоже могу послать по матери, я эти слова не хуже вас знаю, только не использую. Бюрер был очень хороший, он мне рассказал, как в шахматы играть.
— В какие шахматы?.. — застонал Сидорович.
— В четырехмерные.
Сидорович взял бутылку, она была еще почти полная, и высосал ее всю, прямо как пиявка.
— Так, — сказал он нетвердым голосом. — Ты что, можешь привести сюда чернобыльского пса и типа почесать ему живот?
— Нет. Не могу. Он так громко лает, что закладывает уши. А еще он дикий, никогда не был в доме, может испугаться и сделать лужу. Все щенки от страха писаются.
Сидорович сильно потер лицо руками и уставился на меня.
— А зомби? Они просто так за вами шли? — все таким же противно-вопросительным тоном спросил он.
— Нет, как можно просто так? — терпеливо отвечал я. — Они по команде.
— Так, пацан, уже смеркается, мне надо поспать. Ты мне весь торг уже перепортил.
— Как это перепортил? К вам никто не приходил, — обиделся я. Не люблю, когда мне так вот просто в глаза врут.
— Ты, что думаешь, ко мне кто-то придет, когда у меня такой цирк возле хаты собрался? Спать. Завтра поговорим. Детей в дом, собаку на цепь, зомби в хлев, — сказал Сидорович, и его голова упала на стол. Он сразу сильно захрапел.
Я вышел во двор, с порога пожал плечами и позвал пацанов. Я пересказал им разговор с Сидоровичем. Мы заглянули в сарай, а там стояла такая вонища, что не то что спать, пять минут высидеть было невозможно. Ну, мы решили так, конечно, взвод зомби никуда не денешь, пусть им Ыду объяснит, что надо лечь спать где-то снаружи. Ыду попрыгал к зомби — объяснять. Конечно, Бруно никто не стал привязывать, тем более и цепи никакой не нашлось. Поэтому мы решили его взять в дом — неизвестно, что этот Сидорович пьяный может устроить ночью.