— На старт! Внимание! — Юрка стал отдавать команды, сжимая ручку штурвала.
— Зажигание, от винта! — закричал я.
— Штурман-стрелок к бою готов, — отрапортовал Толик.
— Пи-и-и-и, — запела правая турбина. Это я.
— Пи-и-и-и, — запела левая, это Юрка.
— Бу-бу-бу-бу, — загрохотал ротор. Это мы все вместе.
— По врагам, батарея, огонь! — скомандовал Толик сам себе. — Тра-та-та-та!
Пулеметная очередь вдребезги разнесла вражеские укрепления.
— Молодец, стрелок, — я похвалил его. — Летим бомбить авианосец!
— Рр-р-р-ры-ы! — взревел ротор на форсаже турбин.
Вертолет заложил правый вираж и уже летел над водами Тихого океана.
— Приготовиться к сбросу глубинных бомб! — Я защелкал тумблерами на приборной панели.
— Есть, командир, — отрапортовал Толик.
— Огонь! — скомандовал Юрка, и мина полетела прямо на тяжелый авианосец, рассекающий барашки волн далеко внизу.
— Ба-а-ах! — озвучил Толик бомбу.
— Пусть теперь кормят акул, империалисты чертовы, — пренебрежительно сообщил Юрка и запел:
Он явно не знал слов, но пел очень душевно.
— Возвращаемся на базу, шеф! — сообщил мне второй пилот.
Усталая винтокрылая машина летела на базу, выполнив опасную миссию по спасению мира.
— Будем садиться в Шереметьево, там полоса знакомая, — очень важно произнес Юрка.
Мы уже собирались выключить двигатели, все-таки гудеть так долго и громко устаешь, но тут…
— Борт тысяча триста сорок шесть, выходите на позицию, — из разбитого динамика под потолком кабины раздался усталый голос, прямо как в кино про войну. — Высота захода пятьдесят, бросайте и немедленно уходите, повторяю, немедленно, там рентген немерено.
Вокруг вертолета, все так же мирно стоящего посреди свалки, сгустилось пространство, и мы поняли, что летим, по крайней мере увидели, что летим. Впереди прямо по курсу у нас был разрушенный реактор, из которого поднимался легкий дымок.
— Хорошо заходите. Осторожно, за трос крана не зацепитесь! Прямо, прямо. — Голос из динамика не прерывался. А вертолет летел, выполняя все его команды. Мы зависли над реактором.
— Немедленно сброс! — заорал динамик. — Молодцы, точно черту в пасть. Уходите!
Вертолет заложил настоящий и не придуманный нами вираж. Мы уже уходили от реактора, но тут другой вертолет, который летел нам на смену, подошел вплотную к реактору и, зацепившись винтом за тот самый трос, о котором нас предупреждали, рухнул на землю. Крик отчаяния раздался из динамика.
Мы сидели в старом, полуразобранном, полуразломанном вертолете и молчали.
— Что это было? — спросил я скорее сам себя.
— Зона — она все помнит, — ответил Толик. — Я видел фильм, вот так на вертолетах пожар в реакторе тушили. Пилоты прямо под излучение летели, смертельное. И погибали.
— Заночуем, наверное, здесь, да? — предложил Юрка.
Никто не возражал. После того, что произошло, уже никуда идти не хотелось. Мы вернулись к вещам и к остальным. Оказывается, зомби уже давно расположились на привал, разбрелись по кабинам машин и сидели там парами. А кровососы тихо бубнили между собой о чем-то своем. Даже Бруно улегся на травке между двумя пожарными машинами и, перевернувшись на спину, от нечего делать болтал в воздухе лапами. У всех было совершенно не походное настроение.
Лагерь разбивать не стали, мы и не сомневались, что заночуем внутри вертолета, надо было только туда положить спальники, чтобы не спать на голом металле.
Летняя ночь была спокойной и красивой. Костер выстреливал вверх искорки, которые уносились в небо, где сливались со звездами. Все уже спали, только мы с Толиком сидели под сверкающим небосводом. Юрка задрых в вертолете, как только дополз до спального места.
— А вот интересно, вот мы в Зоне сидим, а ведь никто потом не поверит, — грустно сказал Бэрик, вороша костер. — А я, наверное, все-таки хотел бы летчиком стать.
— А почему?
— Ну, раньше, ты даже в учебниках посмотри, все дети мечтали стать космонавтами. Сейчас космонавтов не бывает, одни автоматы раз в год летают. Но вдруг опять в космос решат полететь? Тогда летчики понадобятся.
— Так ты в космонавты хочешь пойти? — Что-то помешало мне засмеяться над его словами.
— Я хочу в чужих мирах побывать.
— Я тоже. Только это не так просто, — согласился я.
— Да, всюду теперь только катастрофы случаются, люди только ими и занимаются. А ведь раньше летали, ты же знаешь историю лучше меня, на пятерку. — Толик разволновался. Я знал, он никогда на такие темы не говорил. Ни со мной, ни с кем-то другим.