Тяжелая массивная дверь распахнулась, и по кабинету разнеслись две пары шагов. Одни из которых были широкими и уверенными, вторые — слегка сбивчивые и лёгкие. Теодор не взглянул в их сторону. Минимум того, что схлопотала Грейнджер за свою неоправданную смелость — Круцио и пару телесных повреждений. Раз шла сама, значит, кости были целы. Нотт-старший с самого начала внушил всем своим подопечным, что тот, кто лезет через забор, не может быть другом, а потому с внезапными гостями здесь не сильно церемонились.
— Говори, — сухим и отрешённым тоном произнес Хиггс.
— У вас отвратительный приём гостей, — процедила она сквозь зубы, — господин Нотт.
Её голос источал уверенность и яд. Она словно была убеждена, что с ней ничего не случится. Теодор поджал губы, постукивая пальцами по столу, и вдохнул чуть глубже. Он должен был научиться разделять девушку и врага, который ломится в чужой дом и неуважительно брызжет энтузиазмом во все стороны. Её вседозволенность зашла слишком далеко. Даже если бы он хотел, то мог бы оставить этот поступок без внимания. Внутри что-то треснуло от осознания того, каких действий от него ждут. Нотт злился на неё, злился на свою слабость и на всю ситуацию в общем.
— Бут уже покинул имение? — холодно поинтересовался он, медленно потирая кончики пальцев друг о друга.
— Что вы… — её голос дрогнул, и она сдавленно пискнула, обрывая фразу.
— Нет, он в каминном зале, — возразил Теренс, выдыхая слишком громко, — но я могу и сам всё сделать, если требуется.
В голосе Хиггса проскочило еле уловимое волнение. Даже будучи просто наблюдателем со стороны, он, похоже, не хотел давать Терри шанс на кровопролитие. Да и мало кто бы пожелал присутствовать при пытках в его исполнении. Нотт это прекрасно знал, ведь несколько лет назад он дебоширил именно в компании Бута. Он мог с легкостнью снять с человека кожу, отделяя волокна мышц до тех пор, пока всё тело не начнет напоминать гриву зуву{?}[Крупное существо родом из Китая, похожее на огромную кошку, у которой хвост длиннее тела.], а ослабевшее сознание не превратится в вязкую кашу.
Время может течь, люди взрослеть и становиться серьёзнее, но от таланта и изобретательности никуда не деться. Грейнджер просто обязана была знать, кто это такой, раз полезла в этот дом. Она должна была отказаться от своей упёртости сейчас.
— Пусть он займётся этим вопросом, — чувствуя напряжение во всём теле, настоял Теодор.
— Он же больной! — возмущённо вскрикнула Гермиона, когда Хиггс сделал шаг в сторону выхода, — он мясник!
Непривычные звонкие ноты отчаяния разрезали позвоночник, впиваясь в рёбра. Её страх отразился от стен, сдавливая грудную клетку. Вынужденный риск оказался для Нотта сущим кошмаром. Гермиона всё ещё сокрушалась и противилась, пока Теренс пытался вывести её из зала приёмов. С каждым её шагом прочь сердце пыталось выломать ребра, а виски всё больше сдавливало. Ещё чуть-чуть, и его нервные клетки разорвутся. Если она не засунет свою гордость в задницу через секунду, то будет уже поздно.
— Нет, не надо, — переходя на крик, выпалила Грейнджер, а на следующей фразе её голос взял вовсе какие-то сверхзвуковые ноты: — Я всё скажу!
«Наконец-то, блять», — промелькнула мысль, когда Теодор облегчённо прикрыл глаза.
========== Глава 19: Кто ты? ==========
— Теренс, попроси нашего талантливого друга задержаться, — поднимая глаза к потолку, скучающе протянул глава клана. — Его умения могут ещё понадобиться.
— Я вас понял, — коротко бросил Хиггс. — Руки свободны, палочка изъята.
Дверь захлопнулась с глухим звуком, оставляя в помещении звенящую тишину. Нотт слышал, как Гермиона громко дышит и совсем не двигается. Он достал зажигалку и неторопливо закурил, разглядывая, как шлейф дыма поднимается вверх. Проблема заключалась в том, что Теодор не мог чётко сформулировать свою дилемму. Они не были друзьями, старыми знакомыми или хотя бы коллегами. Их ничего не связывало. Никто никому ничего не обещал.
— Терри не будет ждать вечно, — словно невзначай кинул Нотт, чувствуя, как лёгкие до предела заполняются никотином.
— Что я должна рассказать? — сквозь сдержанность слышалось, как сильно Гермиона напряжена.
— Я не привык разговаривать через плечо, — недовольно уточнил он, сжимая челюсть.
Нерешительные шаги отразились от стен, нагнетая атмосферу ещё сильнее. Грейнджер остановилась на расстоянии трёх ярдов, судорожно сглотнув, когда её взгляд упёрся в труп Руквуда. Теодор нехотя посмотрел через плечо вниз и стряхнул пепел на подсохшую лужу крови. Боковое зрение зацепило девичье лицо. Не приглядываясь, он уже знал, что чуть выше её скулы содрана кожа. Скорее всего, содрали костяшками при ударе. Нотт поджал губы, когда острая игла ненависти прошла сквозь позвоночник. Держать себя в руках стало сложнее. Он был благодарен судьбе за то, что ведьма слишком гордая, чтобы рыдать, иначе самообладание рассыпалось бы на песчинки. В этот раз к запаху чёрной смородины добавились затхлость и кровь.
— На этот раз, — потушив сигарету, Теодор провёл ладонью по поверхности стола, — я хочу быть полностью удовлетворён, — он поднял глаза на собеседницу, наблюдая за её реакцией, — твоей историей.
— Мы перешли на “ты”? — нерешительно выдавила Грейнджер.
— Не имею привычки дискуссировать на “вы” с человеком, в котором побывали мои пальцы, — снисходительно ответил он.
— Когда я…
— Видимо, ты не до конца поняла, — Теодор демонстративно огладил стол ладонью так же, как когда-то сделала она. — Я хочу полного удовлетворения.
Её губы дрогнули, но, вскинув подбородок, она переступила через труп. Девушка, осторожно поднимаясь на носочки, опустила бёдра на стол. Она скользнула по лакированной поверхности, устраиваясь прямо напротив Нотта. Грейнджер не отводила взгляд, но всё равно мелко дрожала, пытаясь держаться спокойнее. Не взирая на её наигранное возмущение, новый глава «Банши» оценивающе осмотрел её с головы до ног. Если со стороны это выглядело пошло, то ему стало плевать. Куда важнее было понять, насколько сильно она пострадала физически. Покраснения на предплечье обратятся синяками завтра, а ссадина на внешней части голени, вероятнее всего, появилась при падении.
«Значит, всё-таки непростительные заклятия…» — недовольно поморщившись, Теодор откинулся в кресле, прикрывая ладонью губы.
— Я что-то сделала не так? — осторожно поинтересовалась она, придвигаясь вперёд и приподнимая подол платья выше. — Раз это необходимо….
Он удивлённо приподнял брови и сцепил пальцы в замок, прислонив их к губам. Иногда смелость этой ведьмы граничила с откровенной глупостью. Ему вдруг стало интересно, насколько далеко Грейнджер способна зайти в попытке отвлечь его. И судя по тому, что уже меньше чем через пару минут он лицезрел тонкое кружевное тёмно-зеленое бельё, женскому упорству стоило только позавидовать. И если быть до конца честным, то его гнев этот поступок действительно смягчил, но не настолько, чтобы очертя голову пускаться в дебри полуизнасилования.
— Очень увлекательно, — констатировал он, поднимая взгляд на её лицо. — Я, конечно, предпочёл бы слушать, а не видеть… — она покраснела, понимая собственную опрометчивость, — но не буду отказываться от дополнительных привилегий, раз уж предложено.
— Мне показалось, — её голос звучал сдавленно и непонимающе, — что ты хочешь…
— Тебе показалось, — усмехнувшись, Теодор провел пальцем по оголённому колену, отчего Грейнджер только попятилась назад. — Я могу тебя касаться, когда захочу и как захочу. Мне больше не требуется твоё позволение, — он лениво откинулся назад, отнимая кисть от её кожи, — но, как уже говорил ранее, я ведь не животное.
Её глаза нервно скользили по его лицу, пытаясь зацепиться хоть за какую-то эмоцию. Но он и так дал больше, чем мог. Внутреннее разочарование сдавливало разум, и Нотт ожидающе осел в кресле. Безрассудство и легкомыслие привели его туда, где он есть: к невыносимой женщине, которая даже не понимала, как сильно влияет на него. С каждой секундой её молчания горечь разочарования в собственном выборе всё больше закупоривала сосуды. Он ошибся. Она выиграла. И он будет чувствовать себя опустошённым, если вынесет ей приговор самостоятельно. Ситуация складывалась отвратительно для обоих.