Хеллиген не ответил. Ему не нужно пить. Во-первых, это для него опасно. Во-вторых, в допинге он не нуждается.
Объяснить ему это? А почему бы нет? Миндальничать с ним ни к чему, а времени у них довольно: впереди длинная дорога, по краям которой, насколько хватает глаз, тянутся леса.
— Тебе случалось напиваться?
— Нет.
— Тебе после этого худо?
— Просто не тянет.
— Значит, тебе это не нужно, — отрезал Стив.
Он посмотрел на Сида и понял, что его слова не доходят до попутчика. Тот, должно быть, выбился из сил.
В машине он казался еще бледнее, чем в баре, и, очевидно, с трудом удерживался, чтобы не заснуть. Удалось ли ему хоть раз поспать после побега?
— Спишь?
— Нет.
— А хочешь?
— Потом высплюсь.
— Обычно я тоже не пью. Разве что стаканчик с женой после работы в те дни, когда мы с ней возвращаемся домой вместе. В другие вечера у меня нет времени — дети.
Он вроде бы уже рассказывал про детей, ожидающих его по вечерам, и про негритянку Аиду, которую чаще всего застает на пороге в шляпе, отчего ему всегда кажется, что она подозревает его в намеренном опоздании.
А может, он просто выдумывает? Сейчас, когда у него под рукой бутылка, Стив все видел в розовом свете.
Он нащупал ее на сиденье — нет, не для того, чтобы приложиться: ему надо только удостовериться, что она на месте. Но попутчик сухо бросил из темноты:
— Не смей!
А Сид-то покатегоричней Ненси.
— Следи за дорогой.
— Слежу.
— Неважно ведешь.
— Хочешь, чтоб я прибавил газу?
— Хочу, чтобы тебя не мотало из стороны в сторону.
— Не доверяешь? Но после стаканчика я всегда веду увереннее.
— После одного — может быть, у», — Я не пьян.
Почему Сид, если тот ему не доверяет, не сядет за руль сам? Ответ Стив нашел мгновенно, и это лишний раз доказывало, что, промочив горло глотком виски, он не лишился ясности мысли.
Даже если они не наскочат на новый кордон, не исключено, что для проверки документов их остановит патруль. Полисмен же обычно наклоняется к машине со стороны водителя и, как в Провиденсе, не станет вглядываться в спящего человека.
Похолодало. Воздух пропитался сыростью. Часы на приборной доске стояли вот уже несколько месяцев, а вытащить свои из кармана Стив почему-то не решался. Он попробовал подсчитать, сколько прошло времени, но запутался, открыл рот с намерением что-то сказать и промолчал.
Он не знал, что хочет сказать. Будь у него возможность хоть на минуту остановиться, он достал бы габардиновый плащ, лежащий на заднем сиденье или в багажнике. Стив стал зябнуть в одной рубашке, но из чувства приличия не мог потребовать у Сида свою куртку.
— Куда собираешься податься?
Задавать этот вопрос не следовало: он мог насторожить Хэллигена. К счастью, тот не расслышал: несмотря на всю свою волю, он-таки заснул и слегка посапывал, ровно дыша полураскрытым ртом.
Правой рукой Стив ощупывал сиденье, пока не натолкнулся на бутылку, пробку которой из осторожности вытащил зубами, и в три приема, задерживая дыхание, осушил ее до дна: ему же наверняка больше не дадут пить. Лицо его запылало, глаза помутнели.
Он тщательно воткнул пробку в горлышко, положил бутылку на прежнее место и убрал руку с сиденья, как вдруг машину резко занесло и начало подбрасывать. Отпустив акселератор и дав тормоза, Стив успел ее выровнять, и она, еще несколько раз подпрыгнув, остановилась на обочине.
Все произошло так неожиданно, так быстро, и он был настолько ошеломлен, что не обратил внимания на Сида и опешил, увидев направленное на него дуло пистолета.
Лицо Сида ничего не выражало, но всем своим видом он напоминал животное, изготовившееся к схватке.
— Покрышка, — пролепетал Стив, лоб которого сразу взмок.
Пролепетал не столько из-за пистолета, а просто потому, что едва мог говорить. Язык у него так заплетался, что слово «покрышка» прозвучало совершенно неразборчиво. Он попробовал выдавить другие:
— Прокол… Я ненарочно…
Не выпуская из рук оружия, Сид молча включил подсветку панели, схватил бутылку, поднес ее к лампочке, с отвращением осмотрел и швырнул в окно.
— Выходи.
— Хорошо.
Стив никогда не предполагал, что алкоголь окажет на него такое сокрушительное действие. Чтобы вылезти из машины, ему пришлось уцепиться за распахнутую дверцу.
— Есть запасное колесо?
— В багажнике.
— Давай быстрей.
На негнущихся и в то же время дрожащих ногах Стив направился к багажнику: он знал, что рухнет как подкошенный, если не сдвинется с места. Особенно опасно ему сейчас наклоняться: сильно кружится голова. Запор багажника оказался для него слишком тугим и сложным, и открыть его пришлось Сиду.
— Домкрат найдется?
— Должен быть.
— Где?
Он не знает, он больше ничего не знает. Что-то в нем надломилось. Ему хотелось опуститься на траву на обочине и заплакать.
— Ну?
Нужно превозмочь себя любой ценой. Если он не проявит доброй воли, Хэллиген запросто его прикончит.
Автомобили возникали рядом с интервалом в две-три минуты. Остальное время они с Сидом были одни, только над головой чуть слышно шелестела листва.
Хэллиген может без всякого для себя риска убить Стива, а труп оттащить в чащу, где его обнаружат не раньше чем через несколько дней, особенно если лес находится далеко от поселка. Поколеблется ли Сид убить человека? Вряд ли. Только что, говоря о девчушке, он утверждал, что не причинил ей боли и не хотел ее пугать, а как он поступил с матерью? Теперь Стив больше не осмелится расспрашивать его ни о ней, ни о чем бы то ни было.