— Ты прав. Но всё же погоди, погоди, не торопи коней, — помотал головой Боровиков. — Пусть сначала Квартирмейстер сделает, что хотел.
Пожилой учёный встал со стула.
— Товарищи, — бросил он. — Пройдёмте за мной в морг.
Помимо морга Экспериментального отдела, его собственная лаборатория обладала своим помещением для опознания, хранения и изучения трупов. Троицу коллег встретили патологоанатомы и их ассистенты, занимавшиеся непосредственно своими делами. Пахло этанолом и формальдегидом. На столах, полках и приборах стояли разнообразные ёмкости с гистологическим материалами, также с ампутированными конечностями и резецированными органами.
На столе для аутопсии лежало тело здоровенного человека, накрытое тканью. Квартирмейстер, Коломин и Боровиков, надевшие медицинские халаты для посетителей, встали рядом. Квартирмейстер кивнул одному из врачей, а сам взял одноразовые перчатки. Патологоанатом частично убрал ткань с умершего, обнажив того до пояса.
— Крупная и стрёмная скотобаза, — проворчал Боров, глядя на труп. Ярослав же подошёл ещё ближе.
— Это же… — начал капитан.
Перед сотрудниками Экспериментального отдела лежал необычайно сильный при жизни, чрезмерно мускулистый мужчина высокого роста. Всё: шея, грудь, пресс, бицепсы, трицепсы и дельты — были намного больше и рельефнее, чем у самого старательного и талантливого культуриста. Местами мышцы усеивались металлическими пластинами, трубочками, проводами и иными небольшими имплантами. Тут и там виднелись многочисленные свежие раны, полученные от огнестрельного оружия. Однако самым примечательным являлось не это. Задняя часть черепа в районах височной, теменной и затылочной костей полностью отсутствовала, образуя аккуратный провал с ровными краями под углом девяносто градусов. Видимая часть головного мозга (да и, скорее всего, не только она) оказалась усеяна электродами, чипами, платами и проводами. Уши отсутствовали: вместо них внутрь головы вставлялись два больших рельефных микрофона. Взамен глаз мертвец обладал двумя цилиндрическими сенсорами, также частично уходящими в глазницы, с линзами, прикрытыми сетчатыми решёточками. Рот заменяла достаточно широкая трубка со снимающейся крышкой, через которая, видимо, поступали необходимые вода и питательная жидкость. В висках, точно миниатюрные дверцы, находились маленькие задвижки, за которыми виднелись встроенные отсеки с какими-то крохотными лампочками и микросхемами между ними.
Но Квартирмейстеру как буду оказалось мало произведённого на коллег эффекта. Он сделал пару шагов к стене справа, где-то на высокой стальной подставке под тканью скрыли что-то большое и вертикальное. Как циркач или фокусник, пожилой учёный схватил покрытие и одним движением снял его со скрытого объекта. Рефлекторно Ярослав чуть не выхватил пистолет в сторону увиденного, но тут же успокоился, поняв, что никакой опасности тот не представляет.
Недалеко от стола с мертвецом во весь человеческий рост стоял бронированный костюм — силовая броня отряда «Гамма», местами повреждённая пулями, плазмой и лазерами.
— Из-за произошедшего вчера мы совсем забыли, что ты объявил «Перехват» вкупе с «Цербером» по якобы угнанному военному КАМАЗу, — вздохнув, начал объяснять Боровиков. — Признаюсь честно, ты переполошил всю милицию центра и севера города. Церемониться не стали, отправили в качестве наконечника копья СОБР, причём не просто опытных бойцов, а матёрых ветеранов. В грузовике находилось всего два «Гаммовца», не группа. Завидев погоню из десятка с лишним милицейских машин, они повели себя неадекватно, попытались скрыться. Но это наш город, и мы здесь хозяева улиц, а не чёртовы бандиты! Их тормознули на улице Двинцев у станции «Станколит», между промышленными корпусами и подальше от жилой застройки. Там место подходящее, глухое, никуда не сбежать, не залезть — дворов и переулков нет. Буквально брали на абордаж скоростной «Волгой» с тараном. Несмотря на то, что их было всего двое, сопротивление они оказали колоссальное. Парни говорили, что будто с роботами сражались. Шесть сотрудников получили ранения различной степени тяжести. В конце концов их нашпиговали пулями, лазерами и плазмой. Этот, который на столе валяется, издох у заводского забора с тридцатью попаданиями. Другой, израненный, попытался дать дёру на технический уровень, но получил ещё одну очередь в спину и грохнулся в канализационный канал. Водолазам сейчас осложняют поиски трупа сложное строение канализации и сильное течение местных вод. Первого препарировали и сейчас досконально изучают. Силовую броню, как видишь, тоже сняли для детального анализа. Такие вот пироги.
— Такое сочетание бронированности, облегчённой массы и износостойкости активных подвижных элементов, включая экзоскелет, мне ни разу не встречалось. Возможно, подобные прототипы имеются сейчас у США или Японии, не более. Сравнивать бронекостюмы «Гаммы» с теми же «Богатырями» наших силовиков — это как поездить сначала на «Мерседесе», а потом — на «Жигулях», — поделился впечатлениями Квартирмейстер.
— Ну-ну, не принижай отечественный аэропром, — шутливо пожурил коллегу Боровиков. Уже с серьёзным видом добавил: — Но самое главное не это. Знаешь, кто перед нами? Пешкин Василий Игнатович, тридцать первого марта 1965 года рождения, уроженец села Дежнево Еврейской автономной области. Старший лейтенант. Под туркестанским селом Келиф погиб полтора года назад: вертолёт с его товарищами был сбит над советской же территорией. Перепрошитыми, кстати, «иглами», которыми приторговывала генерал Шишкин. А, оказывается, что Пешкин вполне себе работал на «Гамму» после некоторых, гхм, изменений. Получается, мы всё-таки сражаемся против отряда живых трупов?
— Электроотморозки ни за что бы не смогли проделать подобное, ума бы не хватило. — Ярослав глянул на трубку Пешкина, заменявшую ему рот. Осмотрел ещё раз тот участок головы, где отсутствовала часть черепа. — А эти метод и технология аугментации ЦНС не похожи на те, что применяют для совершенствования собачек в Физтехе.
— Подтверждаю, это не разработка МФТИ, — кивнул Квартирмейстер, руками в перчатках несколько раз повернув голову погибшего «гаммовца», чтобы Боровиков и Коломин осмотрели дополнительно кое-какие детали. Обратил внимание на другие части торса. Время от времени Ярослав и Антон Владимирович при помощи специальных увеличительных приборов с освещением заглядывали прямо внутрь тела Пешкина, созерцая там страшную картину. — Часть органов извлечена и заменена на сложнейшие механические аналоги, что объясняет живучесть «гаммовцев». Провода тут и там связывают его тело с бронекостюмом, благодаря чему они становятся как бы единым целым. Слух и зрение усилены многократно, так как глаза и уши заменены высокочувствительными сенсорами, тоже неизвестной разработки. И «вишенка на торте» — подмикропроцессор, вшитый в головной мозг. Мы извлекли его и уже вовсю изучаем, попутно стараясь выяснить производителя. Быть может, мы сможем выяснить, кто и откуда давал им команды, ведь абсолютно очевидно, что живыми самостоятельными людьми они не являлись. При подобном уровне модификаций, которые в пору уже называть увечьями, никакая бы человеческая природа, психика не выдержала — это не моё мнение с потолка, мои слова подтверждают новейшие научные исследования по этой теме. Представьте, что утром в зеркале вместо себя вы увидели бы это. Да никакой электроотморозок такого не выдержал бы. В общем, перед нами мощные аугментированные куклы-убийцы, управляемые извне. Друзья, вы знаете, его трансформация мне сильно что-то напоминает. Что-то, с чем мы уже однажды сталкивались.
— Мне тоже, — согласился Ярослав. — Но, Квартирмейстер, шёл я к вам не за этим. Не могли бы выдать мне «Витязя-4»?
Боров удивлённо повёл бровью вверх.
— Ты на роту «гаммовцев» собрался идти? — полушутя-полусерьёзно вопросил полковник.
«Витязем-4» называли бронекостюм разработки Экспериментального отдела. Предназначался он при отражении опасности в условиях многосторонней активности и превосходящей численности врага — как органического, так и синтетического. Экипировка блестяще сочеталась с системой «Зевс» и превращала анализатора в непробиваемую машину для убийства, в то же время обеспечивая многократную гибкость и скорость, несмотря на возраставшую из-за прочности брони массу костюма. Последняя мгновенно подстраивалась под наносимый урон, и укрепляла конкретные защищаемые участки под разные воздействия. Помимо уже ставшего традиционным анализа времени и пространства, носитель данной экипировки получал в режиме «здесь и сейчас» информацию о противниках, союзниках и окружающей местности при помощи многоступенчатого эмпирического расчёта, проводимого собственный микропроцессором. В зависимости от условий и режима «Витязь-4» превращался в грозный таран при нападении и непреодолимую крепость при обороне. Тем не менее из-за сложности и всё-таки некоторой громоздкости данный бронекостюм использовался анализаторами достаточно редко. Обычно, чтобы выбираться из смертельных передряг, участникам проекта хватало собственной ловкости, смекалки и пространственно-временных траекторий, выявленных при помощи «Зевса».