— «Витязь-4» не слишком востребован вашими, запылился малость, — усмехнулся Квартирмейстер. — Но через пятнадцать минут костюм мы подготовим. Спуститесь к нам снова, войдёте в капсулу, и машина вас быстренько оденет.
— Благодарю вас, — кивнул Ярослав и обратился уже непосредственно к руководителю: — Антон Владимирович, давайте зайдём в «стекляшку» на несколько минут? И захватим с собой Таню. Мне нужно вам кое-что сказать.
В «Завесе» Коломин тщательно проинструктировал Таню по поводу одного очень важного мероприятия. Девушка всё внимательно слушала и запоминала каждую мелочь. Боров, заслышав, что Ярослав наконец-то выяснил местоположение Тряпочника, ходил вдоль и поперёк внутри «стекляшки» сам не свой.
— И опять этот твой информатор, который чуть не свёл тебя в могилу! И опять одному башкой в самое пекло! — негодующе восклицал Антон Владимирович. — Давай я закажу СОБР, оцепим там всё, чтоб муха лишняя не пролетела. Выкурим его газами, пси-устройствами, нашлём на него десяток дронов! Снайпера, гранатомёты, тепловизоры, оружие летальное и нелетальное! Ну что опять не так, капитан?! Что опять не так?
Коломин был непреклонен.
— Товарищ полковник, пожалуйста, не срывайте мне оптимальную траекторию будущего. И не следите за мной ни по «Зевсу», ни по «Метеору». Я всё равно знаю, как сбить с толку слежку даже при включённых приборах, — на остолбеневшую физиономию Борова Ярослав ответил: — Да-да, Антон Владимирович, этому нас тоже учили. Лучшие наставники из МВД, Института и… сам Аркадий Константинович. Поэтому в девятый круг ада головой вниз прыгать иду я соло. Я твёрдо знаю, если мы заявимся туда все вместе, он почует это заблаговременно. Мы не имеем права терять такой шанс.
Боровиков обессиленно поправил шевелюру и внезапно подошёл к Ярославу, чтобы протянуть тому руку.
— Твоя упрямость раздражала и нередко мешала, но в итоге всегда выручала нас, капитан. — Антон Владимирович пожал руку подчинённому. — Для нас действительно главное, чтобы дело было выполнено. Методы и средства не важны. Будь осторожен.
Ярослав поднялся и подошёл к Тане.
— Спасибо, товарищ полковник. Я вас не подведу. — Коломин обратился к девушке. — Тань, прости меня, если тебе казалось, что я когда-то был холоден с тобой. Это не так.
Он обнял несколько удивлённую коллегу и спешно покинул «Завесу». Таня с порозовевшими щёчками смущённо опустила глаза, слегка улыбнувшись. Боров словно не заметил этой сцены и ещё полминуты продолжал медленно расхаживать взад-вперёд, всё ещё что-то интенсивно обдумывая в своей голове.
***
Оставив «Метеор» в квартале от точки назначения, Ярослав двинулся по Красной Пресне. Броня «Витязя-4», недвусмысленно проглядывающая из-под плаща, практически не вызывала у прохожих какого-либо удивления или интереса. Несмотря на фактическую массу бронекостюма, он, напротив, придавал достаточную скорость своему носителю при помощи гибкого, едва заметного экзоскелета. Защитный щиток, встроенный в шлем, готов был замкнуться, чтобы предохранить лицо владельца от любых опасностей, оставляя частично снаружи лишь очки «Тиресия». Те же изящно интегрировались в общую систему «Витязя-4».
Мокрый снег продолжал валить, норовясь превратить каждого москвича в подобие йети или, как минимум, снеговика. Аэромобили на всех уровнях движения перемещались на пониженной скорости, увеличивались пробки и заторы, хоть на улицах и было далеко до часа пик.
К сожалению, текущее время выпало не для прогулок. Ярослав дождался ближайшего аэробуса на остановке. Двухсекционный «Икарус» приветливо распахнул двери, словно приглашая погреться и укрыться от непогоды в своём тёплом салоне. Внутри пассажиров оказалось немного. Коломин вошёл внутрь и купил билет у робота-кондуктора. Сто лет, наверное, он не катался на общественном транспорте.
За окном проплывали поздние «сталинки» и добротные «хрущёвки» из кирпича. В чьих-то окнах приятным фиолетовым или тёмно-розовым светом уже зажглись фитолампы. Неоном горели вывески заведений. Московский трафик не проявлял привычных беспокойства или агрессии. Всё сейчас казалось каким-то более спокойным и умиротворённым.
— Выставочный центр, уровень пятнадцать, — объявил автоматический голос через динамики. Ярослав поднялся со своего места и вышел вблизи исторической местности «Камушки», застроенной домами из светлого кирпича. Супернебоскрёбы и комплекс выставочного центра располагались на противоположной стороне дороги. Коломин, прищурившись, внимательно глянул на точку назначения.
Вот она, башня «Союз», вульгарный памятник капиталистическому социализму (или социалистическому капитализму, как чьей душе будет угодно). Недостроенная свечка, частично имеющая необычную форму в виде спирали, она и так ухудшала не без того испорченный вид Москвы, что было особенно заметно, например, со стороны Якиманки. Вандалы давно успели облюбовать «Союз», повыбивать местами установленные стёкла, изрисовать многие участки внутри и снаружи безвкусными граффити. Согласно милицейской хронике и просто общедоступным данным, нижние этажи супернебоскрёба оказались оккупированы самосёлами — бездомными бродягами, психически больными, маргиналами, алкоголиками, наркоманами, дешёвыми проститутками, беспризорниками, мелкими жуликами и воришками, а также одной из банд электроотморозков, собиравших и выбивавших дань с непутёвых обитателей этого здания.
Милиция уже несколько раз успела провести множество рейдов, в ходе которых смогла выявить большое число преступников и раскрыть многие правонарушения, и всегда разрушала клоачный самостроечный городок внутри «Союза». Тем не менее обитатели социального дна каждый раз повреждали или уничтожали установленные против них заграждения и, как тараканы, снова пробирались внутрь, так или иначе восстанавливая своё прежнее логовище. Достраивать башню, из-за обветшалости которой нужно было вкладывать дополнительные средства в укрепление конструкции, являлось накладным, а сносить — оказывалось в два раза дороже. Проблема «Союза» вызывала постоянные споры и обсуждения как в прессе, так и в городских органах государственной власти. В конце концов исполком разработал, но ещё не принял программу полной консервации нижних этажей супернебоскрёба, предполагающую тотальное забетонирование всех окон и дверных проходов на этих уровнях.
Костры, разожжённые в ржавых бочках, отбрасывали неясные тени на пыльные и заплесневелые стены. Из полурваных палаток несло затхлым мерзотным запахом. Повсюду был разбросан мусор, а пол местами оказался заляпан просто до невозможности. Здесь требовалось держать ухо в остро — неизвестно, как многие маргиналы могли бы отреагировать на появление одиночного представителя так ненавистной им милиции. Одни одновременно с интересом, страхом и недоверием посматривали на нежданного гостя, другие опустились и деградировали настолько, что не обратили бы внимания на взрыв, произойдя он в десятке метров от них.
Бейсбольная бита со встроенным в неё электрошокером, подло вылетевшая из полумрака в спину Ярослава, стала приговором для её владельца. Едва слышно, но изящно взвизгнув сервомоторчиками костюма, Коломин развернулся на порядок быстрее обычного человека и металлической перчаткой перехватил холодное оружие. Зарычав, мерзкий электроотоморозок позади, со срезанными носом и электронными глазами, попытался вырвать биту из руки Ярослава, но тот с силой и скоростью поезда апперкотом ударил бандиту под дых свободной рукой. Выдохнув весь свободный воздух из лёгких, уродец повалился на холодный бетонный пол. В следующий миг Коломин выпрямился и со свистом буквально проехался ко второму электроотоморозку, который уже выглядел не так уверенно, как его неудачливый сообщник. Бандит неуверенно поднял фомку, готовясь сбить Ярослава с ног, но Коломин вместо сближения, включив электрошокер на бите, запустил оружие во второго неприятеля. Бита мощным ударом влетела в торс противника, пустила в него сильный электроразряд и свалила на пол. Неистово корчась в судорогах, бандит выронил фомку и рухнул оземь.