Больше никто не собирался атаковать Ярослава, а те, кто хотел, определённо передумали. Маргиналы сделали вид, что вернулись к своим делам и не обращают никакого внимания на закованного в броню пришельца.
— Вы мне пока не нужны, можете гнить дальше! — на весь этаж громогласно заявил Коломин. — Но мне нужно знать, кто обитает на пятьдесят третьем этаже.
Социальное дно в непонимании затрепетало вонючими пачкающимися чернилами, стало переглядываться друг с другом десятками нечестивых глаз, перешёптываться, как бесовский сквозняк в проклятом заброшенном доме. Ярослав внимательно осмотрел их в слева-направо, пересчитал — благо, процессор «Витязя-4» прекрасно помогал в этом.
— Ну?! — нетерпеливо повторил Коломин.
Старик, в грудь которого встраивался дышащий теплом радиатор, неуверенно сделал пару шагов в сторону милиционера.
— Нет там никого. Пятьдесят третий — ложный этаж, технический, — объяснил пожилой бродяга. — С общих лестниц туда не попасть — проходов нет. Только через лифт, который не работает двести лет и уже никогда не заработает. Странно, что ты решил там отыскать…
Как обычно ощущают момент истины, точку невозврата? Наверное, должно появиться захватывающее, волнующее чувство. Неуверенность, смешанная со смелостью, и интерес, пересечённый со страхом. Что встретит упорного путника на том конце, найдёт ли он ответы на все возникшие за это время вопросы? А будет ли кому отвечать, и не отпадут ли эти вопрошания сами собой? Встанет ли всё на свои места, запустится ли механизм логики или всё люто перевернётся вверх дном вопреки здравому смыслу?
Жестокий неуловимый убийца — сильный, ловкий, расчётливый, каждый раз бьющий чётко и точно в самое сердце мишени — ждал его наверху. Так сложно было выйти на след этого человека и так просто оказалось его разыскать. Всё стало сложно и просто, тяжело и легко одновременно. Куда вела эта загадочная цепочка смертей, пока что остановившаяся на благородном профессоре Градове?
Разорвать её Ярослав был просто обязан.
Широкая шахта пассажирского лифта нависала многотонным мраком над головой. Создавалось ощущение, что Красный тряпочник вот-вот спрыгнет оттуда и нанесёт подлый удар из темноты. Но прибор ночного видения, встроенный в шлем костюма, показывал лишь голые стены. В шахте не было никого и ничего — ближайший анализ будущего не выявил ни одного следящего устройства, которое преступник мог бы установить для защиты своего логова.
Выстрел «Кошачьей лапой» — и Ярослав на полной скорости понёсся в неизвестность. Он сильно устал от неё, хоть и зависел от неё в минимальной степени благодаря «Зевсу», в отличие от большинства рода человеческого.
Когда длины троса прекращало хватать, Коломин временно зависал в воздухе и выстреливал устройством дальше наверх, тем самым практически не прекращая движение. Ярослав сам себе сейчас являлся неплохим лифтом. Сквозняк, гуляющий благодаря открытым на многих этажах створкам, нещадно бил в лицо, но бронекостюм всячески спасал от таких несущественных, по его меркам, неблагополучных условий окружающей среды. Щёлк, залп, вжжжж, щёлк, залп, вжжжж — только такие звуки и порывы ледяного воздуха сопровождали пробивающегося сквозь тьму Коломина.
Внезапно наверху появился широкий прямоугольник внутреннего света. Это был тот самый пятьдесят третий этаж. Зацепившись «Кошачьей лапой» за край проёма, Ярослав подтянулся и быстро поднялся на этаж. Только оказавшись на твёрдой поверхности, Коломин невольно вздрогнул и моментально вскинул АПС-М, в настоящий миг похожий на целый пистолет-пулемёт с установленными на него ранее дополнительными модулями.
Преступник был здесь.
Глава XXX. КВАНТОВЫЙ РЕВЕРС
— Скажу по-другому: я перестал писать.
— Но почему?
— Потому, что мне больше нечего сказать. Если мне вообще когда-либо было что сказать.
— Бред какой-то…
— Я думал, что то, что я делаю, может как-то изменить этот мир. Я думал, что по-прежнему уже ничего не будет. Но ничего не вышло! Мир слишком стар, в нём нет уже ничего нового. Всё это было уже было сказано.
Из х/ф «Полное затмение».
Красный тряпочник, с одетым капюшоном, закинул ногу на ногу и, будучи повёрнутым к Ярославу спиной, беспечно сидел в старом офисном кресле и преспокойно любовался неоновой киберпанковской Москвой сквозь полузаклеенные газетами окна. Рядом с ним стоял низкий круглый столик с каким-то сложным неизвестным прибором в форме параллелепипеда и также лежащими на нём газетами, кажется, иностранными. В остальном плане обширное помещение, обладавшее примитивными квадратными колоннами, пустовало.
— Думаю, я не буду зачитывать тебе твои права. Дёрнешься или я подумаю, что собираешься дёрнуться — пристрелю, — пригрозил Ярослав.
Неспешно вставая, Тряпочник начал нарочито громко хлопать в ладоши. Вспышка. Вот почти та сцена — преступник стоит спиной — которую Ярослав невольно видел в самолёте из Курган-Тюбе в Москву. Только предметы окружения и обстановки теперь представлялись явственнее и реалистичнее, а сам психопат стоял одетым.
— Браво, браво, брависсимо, Ярослав! Как долго все мы ждали этого момента! Действие маленечко затянулось, не так ли? — поднявшись и выйдя из-за кресла так, чтобы Коломин видел его, Тряпочник встал в горделивой позе. Время от времени он трясся, как будто желая сдержать смех. Куртка его оказалась накинута на мускулистый обнажённый торс, почти полностью усеянный чёрными татуировками. — Ну, капитан, и что будем дальше делать? Немного не такую реакцию от меня ты ожидал увидеть?
Внезапная вспышка бешеного гнева стрельнула Ярославу из позвоночника в голову. Сначала он хотел разрядить всю обойму из пистолета Стечкина в опасного преступника, в первую очередь отомстив за Градова, но сдержался и смог сохранить внешнее хладнокровие. Палец, начавший вдавливать спусковой крючок внутрь скобы, потихоньку стал отползать назад.
— Сначала я хочу задать тебе пару вопросов. Захочу ли я пристрелить тебя или арестовать — зависит исключительно от тебя, — вычеканил Коломин.
— У-у, так ты пришёл всё-таки поговорить, а не убивать меня? Так ты всё ещё не догадался, кто я? Ты до сих пор не понял, что происходит? — посмеиваясь, Тряпочник словно продолжал издеваться, хоть находился явно не в выигрышном для себя положении. — А, Ярик?
Тело Ярослава невольно покрылось мурашками во второй раз.
— Не сокращай так по-дурацки моё имя! — воскликнули они одновременно.
Руки, держащие пистолет, на секунду дрогнули.
— Я ничего не понимаю… Откуда?.. — прошептал Ярослав.
— Может быть, так ты сообразишь быстрей, — со снисхождением в голосе ответил Тряпочник и скинул с головы капюшон. Зрелище это оказалось не вполне для слабонервных.
Красный тряпочник оказался поджарым мужчиной невысокого роста одного с Коломиным возраста. Голова его являлась абсолютно лысой, как у заключённого в тюрьме или буддистского монаха, а само лицо он также предпочитал выбривать под ноль. Но самым страшным и примечательным было не это. Глаза преступника, включая радужки и белки, заполнялись сплошным чернильно-чёрным цветом. Жидкий мрак как будто подёргивался и бултыхался в этих сферообразных сосудах, не оставляя собеседнику возможности считать, что перед ним стоит живой человек, а не демон из потусторонней реальности. Что можно было судить и вообще сказать о человеке, если из глазниц его на тебя глядели две жутко-бесконечные чёрные дыры?
Ярослав узнал этот взгляд.