––—––
Вспышка. «Неизвестный» главарь встречается с Южаковым в «Москвиче» машиниста.
— Свои задачи вы запомнили. В этом конверте — наличные на первую партию. Будете получать свой процент от общей суммы, как и договаривались. Точку забора, продавца, тип груза, точку выгрузки, время и даты запомнили. Попытаетесь подворовывать деньги или решите с ними скрыться — последствия будут самыми суровыми, — инструктировал организатор. — Вы это осознаёте?
— Да осознал я, осознал. Дайте уже сюда! — Южаков раздражённо взял толстый конверт с наличными. — Завтра всё сделаю с вашими машинами в лучшем виде. Вопросов вам лишних не задаю, в остальные ваши дела не лезу. По-моему, уже стоило мне довериться, а не повторяться, как попугай!
— Хорошо, Анатолий. Больше повторяться не буду. Тогда удачи всем нам, — с этими словами незнакомец распахнул дверь и покинул аэромобиль.
Вспышка.
––—––
— Петруха не знал ни Белозерцева, ни Юрика, ни Екатерину. А знал ли Екатерину Южаков? Нет, ты сам знаешь ответ. Точкой пересечения интересов Екатерины и Анатолия являлось новое звено — учительница Елена Порываева. Её нашли и посчитали подходящей — гараж в полузаброшенном кооперативе привлекал к себе мало внимания, и одинокую женщину в случае чего также можно было легко убрать.
––—––
Вспышка. Бокс гаражного кооператива «Оптикостроитель».
— Да-а, это место нам подходит, как нельзя кстати. Аэровладельцев в одно время появляется ничтожно мало, уединённое место, «Око» особо не послеживает. У вас хороший гараж: здесь точно могут поместиться сразу два ЗИЛа. Будете просто их принимать и отпускать без лишних вопросов. Лена, вы всё ещё можете отказаться, — предложил неизвестный. — Это не просто грузовики. В будущем из-за них пострадает или даже погибнет большое количество людей.
Порываева пожала плечами.
— А узнаю ли я вообще, что кто-то из-за моих действий пострадает или погибнет? — с каким-то фаталистичным цинизмом спросила Елена. — Я одинока, у меня никого нет. Бедна и никому уже не нужна в моём возрасте. Профессия — сами знаете что. Вы знаете, регулярно мы разбираем с детьми произведения великой литературы, которые писались знатью для знати. Да, они страдали, были несовершенны и полны проблем, но всё-таки они полноценно жили. А то, что у меня, не то, что жизнью, даже существованием не назовёшь… Так что я хотела бы прожить оставшуюся треть жизни красиво. Пусть уже и не счастливо, но красиво.
— Вы сможете себе это позволить. В таком случае, думаю, мы сможем приступить уже через месяц. Как быть на связи и какие меры предосторожности соблюдать, вас проинструктировали. — Организатор направился к выходу из бетонного бокса. — Прощайте!
Вспышка.
––—––
— Слушай, я с трудом различаю того, кто контактирует с участниками ОПГ. Но по голосу, росту и комплекции у меня складывается ощущение, что там разные главари. Их было двое? — внезапная догадка пришла на ум Ярославу.
— Не спеши, об этом чуть позже, — попросил Вова. Спросил: — А знаешь кто обеспечивал силовое прикрытие преступной деятельности в пределах страны? Уничтожение нежелательных свидетелей, подкуп, запугивание, хакерские атаки, взломы серверов, угоны нужных аэромобилей, частичное отмывание средств? Товарищ Грант, он же господин Гирин. Для подобного связываться с остальной частью криминального мира было опасно: ОПГ пронизаны агентами как милиции, так и КГБ. Поэтому выбор пал на глубоко законспирированную сетевую группировку левого толка. Дурачки — рядовые боевики выполняли грязную работу, думая, что действуют на благо всеобщей революции, свободы, равенства и братства, мира во всём мире. Гирин же, как и подобает истинному главе большевиков, очень любил капиталистические слитки с золотом или бумажки с американскими президентами. Но вкладывал большую часть не в роскошь, в саму, прости боже, Революцию! Руководя всей деятельностью своей сети, не отходя от компьютера, он получал свою долю в физическом виде или в качестве криптовалюты, которая поступала на анонимный счёт в одном из известных банков на территории бездуховной капиталистической Швейцарии. Не совсем понятно, как и когда он планировал туда выбираться, зная его затворнический образ жизни и идеологизированный, индокринированный настрой. Но это не так уж важно. Написав якобы от имени его сообщника, правой руки, я смог заставить его поднять ставни и пристрелил из СВД.
К сожалению, даже с моими способностями я не могу предвидеть всех исходов будущего. Я не знал, что смерть Гирина приведёт к кровавой бойне, устроенной левыми боевиками в Красногвардейском исполкоме. Мне правда жаль, что многие посторонние люди погибли в тот день. Их смерть мне ничего не принесла, лишь, наоборот, привлекла дополнительное внимание к моей персоне. Мне это было совершенно ни к чему.
Тем временем наркотик, переделанный «Псио», под завязку размещался в секретных ящиках ЗИЛов-130Л-бис, которые перегонялись людьми Гирина из «Оптикостроителя» к грузовому терминалу «Шереметьево». Но, чтобы допустить аэромобили на экспорт, нужно было доказать, что они приобретены легально у завода-производителя или авторизованного дилера. Так как машины были де-факто угнаны, нужных бумаг не было на руках. Вся преступная цепочка могла порушиться при въезде в аэропорт. Тогда главари банды вышли на Жанну Лужицкую, нечистую на руку таможенницу. У воротил на неё был компромат, так как ещё давно она уже успела засветиться в крупных махинациях и сразу была взята «на крючок». Она согласилась закрыть глаза на какие-то «левые» грузовики и особо не задавала вопросов. ОПГ отделалась лишь минимальной косметической подделкой кое-каких документов на аэромобили.
––—––
Вспышка. Небольшое помещение, освещённое только настольной лампой.
— Жанночка, Жанночка. Столько всего мы с тобой провернули, столько историй. А тут ты чего-то морозишься, в отказ идёшь… — с полушутливым упрёком протянул главарь.
Лужицкая, всё ещё одетая в официальную форму таможенной службы, жеманно сделала затяжку дорогой американской сигаретой.
— В том-то и дело, что столько историй, — не смотря на собеседника, пространно усмехнулась Жанна. — Столько историй, что мне уже на всю жизнь хватило. Больше не надо.
— Жанночка! — в сердцах воскликнул неизвестный. — Ты за весь срок своей службы накуролесила не как слуга государева, а как истинная прожжённая бизнесменша. Поэтому в твоём положении грех было бы отказывать.
— Ладно, чё тебе надо? — женщина мигом изменилась в лице и метнула гневный взгляд на своего собеседника. — Выкладывай и вали уже, шантажист чёртов!
Организатор ОПГ нисколько не оскорбился с этого выпада Жанны, а напротив, даже развеселился и рассмеялся.
— Во-от, вот это настрой! Узнаю старую добрую товарища Лужицкую. В общем, у нас есть грузовички «серые», бумаг будет минимум. Пойдут во время твоих смен, ты на них особо не обращай внимания и других отводи по возможности. Ну а про особо упёртых сообщай нам, этим уже мы займёмся, — наказал теневой делец.
— Всем плевать на гордости отечественного хреностроения, проедут через контроль, как пить дать. Только чтоб, не дай бог, ничего не рвануло в самолёте! — Жанна выставила своё условие. — Как тогда, когда вы возили в ЮАР. Меня, чёрт подери, чуть не подвели под монастырь!
— Не волнуйся, не волнуйся. Никаких боеприпасов и прочих взрывчатых веществ, — успокоил собеседник. — Зато нам сильно поможешь, и сама неплохо заработаешь.
— Согласна. Остальные технические детали присылай оговорённым способом.
Вспышка.
––—––
— Однако от Советского Союза до Соединённых Штатов нужно было, чтоб кто-то сопровождал груз. Причём на «своём», постоянном самолёте. А сам груз, состоящий из одних ЗИЛов, надо было чем-то разбавить, — продолжал рассказ Вова. — Но на данном этапе это оказывалось не главной проблемой. Через кого-то нужно было наладить систему сбыта и оптовых продаж в Северной Америке. Работники посольств и сотрудники КГБ за рубежом не подходили — их могли бы быстро раскусить свои. Нужен был человек не от государства, и в то же время находящийся с ним в постоянной конфронтации, живущий одновременно на несколько стран, имеющий официальные и неофициальные глубокие связи с западными бизнесом, политикумом, сферами культуры и искусства. Выбор пал на Эрнеста Семиструнного-Проталина, эстета, режиссёра и последнего представителя своего рода. Он, кстати, обладал отличной коллекцией редких аэромобилей. Теперь можно было сделать вид, что это Эрнест гоняет туда-сюда между континентами свои уникальные машины, например, для выставок, фестивалей и музеев, а «зилки» — это так, побочная цель в коллекционировании или какая-то временная причуда знаменитого сумасброда. «Сто тридцатых» было так много по всему миру и России, что, действительно, на них никто не обращал особого внимания.