Вообще вся наша жизнь, все наши потуги не будут иметь никакого смысла. Всё, что было создано человеком и природой, в конце концов обязательно погибнет. Превратившееся в красный гигант Солнце сожжёт Землю. Распадутся скопления галактик. Не станет Солнечной системы. Аннигилируются элементарные частицы. И никто не может дать гарантии, что произойдёт новый Большой взрыв, и наша Вселенная переродится заново. Если остатки человечества не смогут сбежать в иную вселенную, то, может быть, у нас новом цикле или хотя бы у наших преемников будет какой-то шанс. А если не случится Большого взрыва и это действительно станет конечной точкой? Тогда, и правда, всё, что происходило до этого, было бесполезно, ибо настанет эпоха сплошного небытия и вечной пустоты…
Мы же, анализаторы, уйдём в мир иной ещё раньше, чем большинство людей, молодыми, из-за разрушительного для тела и разума действия «Псио». Необратимые изменения уже произошли с нами, если ты успел заметить, друг мой.
Извини, но что-то меня понесло в несколько другую сторону. Ты хотел знать, как члены новообразованной наркомафии уходили от чуткого анализаторского разума? — спросил Красный тряпочник и подошёл ближе к несколько диковинному прибору, стоящему на столике. Слегка хлопнул его по корпусу. — Не узнаёшь, что это такое?
Ярослав, ещё не до конца отойдя от трагической речи своего, как ему уже начало казаться, бывшего оппонента, внимательно вгляделся в конструкцию устройства. Коломин, прищурившись, догадался, что стояло перед ним.
— Чёрт подери. Переносной генератор псевдогоризонта событий. Я должен был догадаться после того боя с Шуриком, почему «Зевс» в моей голове не выстраивал чёткую связь между твоими жертвами. — Досада залила капитана с ног до головы.
— Да, уникальное устройство, но уже не размером с небольшой газетный киоск, а с габаритами стандартного чемоданчика. Даже есть удобные ручки для переноски! — довольно продемонстрировал Вова. — Вот почему они так не хотели избавляться от Инженера, вот из-за чего он всё время нужен был им целым и невредимым. Но это ещё не всё, Ярослав. Отряд бездушных и безжалостных наёмников-убийц, чьи тела были изменены до неузнаваемости, чтобы максимально повысить боевые навыки их обладателей — «Гамма» тоже являлась изобретением Шурова! Именно об этом он тогда хотел предупредить тебя на подземной парковке после того, как вы одолели его. Главы банды несколько изменили изначальную концепцию Инженера и завели себе послушных големов, способных самыми грязными, но эффективными способами избавляться от неугодных. «Гамма» пополнялась погибшими в Афганистане солдатами и офицерами. Зона боевых действий — априори самое непрозрачное место в человеческом бытии, ибо во время войны всё меняется настолько быстро, что за многими вещами попросту некому следить и некому отвечать. Как в том старом выражении — война спишет всё. Этим и пользовались теневые организаторы.
Вова отошёл от стола и сделал пару решительных шагов навстречу Коломину.
— Вот мы и расставили почти все точки над «i». Осталось добить двух мерзавцев, которые всё это затеяли. Однако теперь тебе надо решить, что делать со мной. — Тряпочник поднял лицо вверх, словно подставляя его невидимым каплям дождя, и на мгновение прикрыл изувеченные глаза. — Ты знаешь, этот момент я специально не подсматривал, ибо так соскучился по пресловутой неопределённости. Пусть неожиданность вернёт мне утраченный вкус к жизни. Итак, вариант первый. Ты можешь убить меня прям здесь, так или иначе отомстив за Аркадия Константиновича. Вариант второй. Можешь отпустить меня на все четыре стороны, и разойдёмся как в море корабли. Вариант третий. Ты можешь попытаться схватить меня и передать своим сослуживцам, но учти: я буду сопротивляться без поддавков, во всю силу. В тюрьму в камеру смертника я ни за что не попаду. Кроме того, даже если ты меня сумеешь схватить, я всё равно сбегу. Вариант четвёртый. Мы можем покончить с этим делом раз навсегда, поставив в нём жирную точку. Я помогу тебе по максимуму, а уже потом разберёмся, что будем дальше делать. Твой выбор.
В голове у Ярослава как будто прогремел гром. Вот он, край финальной развязки. Руки подрагивали почти незаметно, перекрестие прицела точным и роковым образом застыло на лбу Красного тряпочника, чьё лицо выражало в тот момент совершенное спокойствие. Этот человек давным-давно прошёл сквозь саму смерть и больше её не боялся. И что теперь делать с внезапно ожившим другом, переродившимся в совершенно другого человека? Уничтожить как особо опасного для общества преступника без лишних раздумий? Умертвить из милосердия существо, чьи душа и тело искалечились под воздействием крайне тяжёлых обстоятельств? Попытаться арестовать и пристрелить при попытке оказания сопротивления? Постараться схватить и перекинуть на плечи других сослуживцев — пусть теперь они будут нести это бремя? Отпустить восвояси, совершив грубейшую для правоохранителя халатность? Или послушать, что он предложит делать дальше и принять его помощь? Неужели тогда придётся встать на сторону преступника, преследуя которого, уже стал ненавидеть его не только из соображений службы, но и личных? Получается, что это время всё было зря, и требовалось лишь прыгнуть в одну лодку в врагу, который таковым на самом деле вовсе и не являлся?
Тряпочник сложил руки под мышками, мол, долго думаешь. За окном на полной скорости пролетел аэромобиль, отразив от своей глянцевой поверхности вездесущий неон. Указательный палец Ярослава стал медленно пододвигать спусковой крючок внутрь стальной скобы. Ударник напрягся внутри переделанного пистолета и точной стрелой был готов влететь в капсюль первого патрона, чтобы воспламенить порох внутри него и под действием колоссального давления устремить пулю через ствол в незащищённую цель. Московский свет как будто несколько раз мигнул за окном, готовясь погрузить весь город в сплошной мрак.
Ярослав резко опустил пистолет дулом вниз.
— Нет, я не буду тебя убивать. Может, я всё ещё не до конца разделяю твои взгляды, но я хочу, чтобы ты помог мне добраться до организаторов, — решительно заявил Коломин.
— Честно говоря, я был уверен процентов на восемьдесят, что ты меня избавишь от этого отвратного мира, — с задором усмехнулся Вова.
Коломин собрался на выход, показав новому, но странному союзнику идти за собой.
— Последний вопрос, Вова, раз ты всё многое знаешь о прошлом и о будущем лучше любого другого анализатора. — Ярослав бросил через плечо. — Та женщина в «Мёртвом кольце». Кем или чем она была?
— О-о, это до… — внезапно Тряпочник вскинул голову и, напряжённо вслушиваясь, как тигр, застыл. Рванул на Коломина, собираясь обхватить его за плечи и отвести в сторону. — Чтоб тебя, Ярослав, ты привёл их ко мне!
— Их? — Коломин недоумённо поднял бровь.
За окнами недостроя, словно рой рассерженных ос, залетали дроны «Гаммы».
Глава XXXI. ВОЗВРАТИТЬ ОТПРАВИТЕЛЯМ
Мы знаем, что машина вконец неисправна.
Мы знаем, что дороги нет и не было здесь никогда.
Закрой глаза, чтоб не видеть крадущегося по полю Фавна,
В двери стучит сорвавшаяся с неба звезда —
Праздник урожая во Дворце Труда!
Борис Гребенщиков, «Праздник урожая во Дворце Труда».
Грязные стёкла этажа моментально разбились от тройки хлёстких очередей. Вова успел достичь Ярослава и силой затолкнул его вместе с собой за одну из колонн. И пули, и лазеры, и плазма свистели в паре метров, постоянно ударяясь о бетон, и в буквальном смысле не позволяли высунуть головы. Сама колонна стала постепенно подрагивать, покрытие её хорошенько слетало, будто под ударами отбойных молотков. Этаж стали застреливать дымовыми и газовыми гранатами.
— Как ты умудрился-то всё это пропустить? — пытаясь перекричать пальбу, Коломин вопрошал у Красного тряпочника.