— Спасибо, что убираете за собой, — произнёс механический голос, и робот буквально поглотил тарелки и столовые приборы, щёлкнув автоматической заслонкой. Посуда отправилась на дезинфекцию и помывку.
«Метеор» погнал на Житную улицу.
***
По коридору Экспериментального отдела гордо шёл знакомый силуэт.
— Ах, какая дама! — поприветствовал Ярослав свою коллегу, подругу и участницу проекта «Зевс», которая двигалась ему навстречу. — Привет, Виолка.
— Здравия желаю, товарищ капитан, — улыбнувшись, Виолетта отдала Коломину честь.
— Здравия желаю, товарищ капитан. — Ярослав откликнулся аналогично.
Проходившая мимо Таня сделала вид, что в упор не видит пары, и молча скрылась за дверью кабинета. Роганова также проигнорировала Таню.
Волосы шарового цвета спускались Виолетте до плеч. Её чёлка удлинялась аж до бровей, частично прикрывая их. Девушка обладала одинаковым с Ярославом ростом и пристальными карими глазами, в которые трудно оказывалось подолгу смотреть. Лицо Рогановой сильно выделял красивый, но с достаточно вздёрнутым кончиком носик. Многие говорили, что внешне она походила на Алису в Стране чудес из одноимённого советского мультфильма. Виолетта предпочитала незамысловатую практичную одежду: тёмно-серую водолазку, крепкую куртку из чёрной кожи с налокотниками, непромокаемые камуфляжные штаны со встроенными наколенниками и тактические берцовые сапоги. Обходилась девушка минимальным макияжем — действительно, в косметике и на каблуках с особым комфортом не полазаешь по мрачным ленинградским трущобам и промзонам, кишащими криминальным элементом. Роганова была подтянута и вынослива, но без всяких броских чрезмерностей.
— Дай угадаю, ищешь одного полоумного маньяка? — хитро прищурилась Виолетта.
— Проанализировала или сама догадалась? — сострил Ярослав.
— Моя блестящая интуиция. — Виолетта дерзко показала язык. «Тиресий» висел у неё на макушке.
— А ты, значит, в столице за обновлением ПО? — с показушной серьёзностью, едва сдерживая смех, поинтересовался Коломин.
— Обновить «Асклепий», откалибровать систему и не только, — сложив руки за спиной, загадочно ответила девушка.
Дверь в кабинет снова открылась, и на пороге возник недовольный Боров.
— Роганова, хватит отвлекать товарища капитана. Твой «выдающийся» сарказм не даёт работать всему отделу, — грозно выдавил из себя Боровиков.
— Ну, товарищ полковник, тогда разрешите идти? — Виолетта, сразу посерьёзнев, отдала Антону Владимировичу честь.
— Разрешаю, — махнул толстой тяжёлой рукой Боров. Обратился к Коломину: — А ты, Ярослав, давай заходи, есть о чём поговорить.
— До скорого, и не говорю «прощай»! — помахав рукой, прошептала Виолетта Ярославу и двинулась дальше к лифтам.
Ко второй половине дня кабинет Экспериментального отдела значительно наполнился людьми по сравнению с утром. Шелестела бумага, раздавались телефонные звонки, стучали клавиши клавиатур. Кто-то время от времени подходил к большой интерактивной карте Москвы, стоящей на центральном бюро, и проводил свои расчёты. Таня полностью погрузилась в работу и что-то печатала на своей «Искре».
— Молодец, что вскрыл это крысиное логово, — от полковника редко можно было услышать слова похвальбы. — Перов со своими парнями ещё кое-что там нарыл. Я был на совещании, создана межведомственная комиссия из представителей Минобороны, МВД, КГБ и Министерства аэромобильного и сельскохозяйственного машиностроения. Минобороны представляет интересы пострадавшего заказчика, ГРУ. Руководство ЗИЛа в комиссию не допущено. Сейчас они сильно струхнули, прежнее руководство ВОХР уволено, в самой ВОХР сейчас происходит реорганизация. СБ завода активно проверяет подобные схемы в других цехах, проводит ревизию подземных коммуникаций предприятия.
— Это хорошо, что руководство в комиссию не допущено. Не совсем ясно, как далеко наверх могла зайти коррупционная цепочка, — высказал своё мнение Ярослав. — Кто знает, кто на самом деле крышевал ОПГ?
— У чекистов прям слюни жадно потекли и глаза загорелись: хотят загрести жар чужими руками. Кому-то будет палочка, а кому-то — звёздочка, — проворчал Боров. — Но ты на этом аэрозаводском деле сильно не зацикливайся. Твоя цель — Красный тряпочник.
— Жаль, что «Зевс» не показал мне заказчика опытных ЗИЛов. Есть у меня ощущение, что это как-то связано с нашим делом, — вздохнул Коломин.
— Ты не раскисай. Может, Перов что-то ещё накопает в окрестностях, — уверил Боровиков. — Лучше скажи, что планируешь делать дальше?
Ярослав поразмыслил пару секунд.
— Теперь мне хочется знать, чем не угодила Тряпочнику простая учительница, — поделился соображениями капитан.
— «Простая учительница». Долгопятов тоже был «простым механиком», — бестактно прыснул Боров. — Может, и за ней какой грешок стоит? Ладно, у тебя ещё полдня, прыжком в «Метеор», и выясняй, что там стряслось на самом деле.
— На связи, товарищ полковник.
***
К удивлению, в этот час Садовое кольцо оказалось не настолько забитым. Пролетели Зубовский бульвар, Смоленский бульвар, улица Чайковского на пересечении с Новым Арбатом — очередным детищем советского градостроения, Садовая-Кудринская улица, Большая садовая улица. Жаль, что никаких садов там более не осталось. Проехав пять с половиной километров по часовой стрелке от Октябрьской, Ярослав свернул на северо-запад.
Наверное, только в Москве можно было представить такой ужас урбаниста. Два мощных потока с Московской области — Волоколамское и Ленинградское шоссе — соединялись близ станции метро «Сокол» в гигантский даже по меркам столицы желоб под названием Ленинградский проспект и, ничем не останавливаемые, неслись сквозь весь город, через улицу Горького (бывшую Тверскую) разбиваясь о стены Кремля. Несмотря на не самые плохие качества некоторой сталинской архитектуры, жить по краям данного жёлоба являлось испытанием не из лёгких: круглосуточно гремящая железная артерия отдохнуть телу и разуму ни днём, ни ночью не давала. Здесь приходилось хорошо только аэромобилисту.
Тем не менее вокруг Ленинградского проспекта успело выстроиться много социально значимых сооружений: больницы (неподалёку располагалась Боткинская здравница), рестораны, кафе, театры, музеи, гостиницы (включая известный отель «Советский»), высшие учебные заведения (например, Московский финансовый институт, Московский автодорожный институт или Военно-воздушная инженерная академия имени Н.Е. Жуковского), спортивные объекты (стадион «Динамо» и спорткомплекс ЦСКА) и промышленные предприятия (часовой завод «Слава», машиностроительный завод «Знамя Труда», ОКБ имени А. С. Яковлева или Московский машиностроительный завод имени С. В. Ильюшина). В общем, территорию вокруг Ленинградского проспекта смело можно было называть кластером научно-технической и культурной интеллигенции.
«ВНИИ Трансплантологии. Новые лёгкие лучше старых двух», — высветилась реклама на огромном медиафасаде здания Гидропроекта.
Жёлоб позволял выжимать из «Метеора» почти всю мощность. Ярослав дал левее, намереваясь попасть на поворот, ведущий обратно в центр. По противоположной стороне он проехал не более трёхсот метров и рванул на юго-запад по улице Алабяна. Проехав очень просторную улицу, Коломин не стал пересекать Песчаный путепровод под МКВД, а развернулся и поехал в обратном направлении. По середине Алабяна он свернул на Песчаную, тихую и уютную улицу с односторонним движением, которая далее выводила вновь на Ленинградский проспект.