— Вас понял! — Майор Ш. развернулся вместе с креслом на сто восемьдесят градусов, и в следующий миг из пола перед космонавтом вылезла толстая квадратная колонна. Её ближайшая к человеку стенка отпала, обнажив ещё одну не менее сложную приборную панель. Вершину колонны украшал прибор, частично напоминающий офтальмологический монобиноскоп, но с более широкими отверстиями для глаз. Это было сделано специально, чтобы оператору устройства не пришлось снимать шлем скафандра. Более того, при желании шлем и устройство скреплялись вместе и интегрировались в сложную систему. Человек и машина становились единым целым. Прямо под «монобиноскопом» располагался кинескоп с зелёным сетчатым экраном для вывода результатов дополнительных измерений.
Щёлкнули дискеты. «Буран» легонько тряхнуло, Ш. без особых опасений инстинктивно осмотрелся и снова примкнул к окулярам.
— Итак, поехали! Для протокола: это майор Ш., запись пошла. — Космонавт нажал на пару выпуклых прямоугольных кнопок. — «Гелиос» вышел за пределы «Севастополя», онлайн-диагностика завершена, устройство в отличном состоянии. Начинаю сканировать цель номер тринадцать, Москва, аэропорт «Шереметьево», дельта-режим. Облачно, осадков не наблюдаю. В воздухе в текущий момент в наблюдаемом квадрате вижу пять летательных средств: два Ту-144Э, Ил-76Э, два Ил-86Э и… Ил-80ЭМ. И чего это он взлетел? Надеюсь, плановый полёт. — Майор выключил одну кнопку, включил другую. Покрутил пару верньеров. — Омикрон-режим активирован. Сканирую местность. Так. Аэромобили прилетают в аэропорт и покидают его. Аэромобили технических служб перемещаются в районе взлётно-посадочной полосы. Самолёты и вертолёты приземляются, самолёты в и вертолёты взлетают. «Тушки», «Илы», «Яки», «Аны», «Боинги», «Аэробусы», «Дугласы», «Конкорды», «Мили». Пассажиры проходят контроль безопасности, пассажиры стоят на стойках регистрации, пассажиры проходят паспортный контроль, пассажиры ожидают посадки, пассажиры сходят с трапов или перевозятся до терминалов. — Майор взялся за ручки, выходящие из колонны «Гелиоса», и нежно поводил его динамической частью в пределах той области, где это оказывалось возможно. — Кхм, попробую осмотреть башню ЦУПа, ангары, склады, внутренние технические помещения… Ничего криминального. Иголка в стоге сена, товарищ полковник!
— Я снизил скорость «Севастополя» насколько возможно. Попытай ещё счастья, — попросил Ф. — У тебя семь минут.
— Вас понял. — Ш. ещё раз сдвинул «Гелиос» руками, почти как объектив здоровенной кинокамеры, и опять поколдовал с комбинациями нескольких кнопок, рычажков, тумберов и верньеров. Один из динамиков прибора загадочно пискнул, как мышка-полёвка. Космонавт снова поменял угол наклона ограниченно подвижного «объектива», прищурился, будто дополнительно желая добавить электронике ещё и сил человеческого организма. — Никак нет, ничего подозрительного. Хотя… Перехожу на тау-режим. Так, правительственная ветка метро до Шереметьево. Бункер связи. Бункер ПВО. Катакомбы в поселении «Чашниково». Пять бомбоубежищ. Снова бункер. Заброшенный (или законсервированный?) бункер. Хоть убейте, товарищ полковник, ничего такого не наблюдаю. Надо было составлять ТЗ конкретнее и отмечать определённую точку хотя бы с максимальным описанием нужного объекта. Но пытаться отсканировать самый большой в стране транспортный хаб…
— Мы не знаем, кто является нашим заказчиком по этой цели. Мы практически никогда их не знаем. Быть может, он не хочет «светить» необходимый объект из каких-то собственных соображений. Либо пожелал уточнить что-то в общем плане, — пояснил товарищу полковник Ф. — В любом случае задачу мы выполнили, вся информация сохранена «Гелиосом» и будет передана на Землю. Следующая цель — цель номер четырнадцать. Будь готов!
— Есть приготовиться! — Майор Ш. перенастроил прибор для «начального» сканирования и активировал на нём «спящий» режим. Затем колонна с окулярами уехала в пол и спряталась за автоматической задвижкой. Космонавт вместе с креслом вернулся на прежнюю позицию. — Чувствую, товарищ полковник, что мы помогаем расследовать что-то криминальное. Что-то, что будет иметь самые далеко идущие последствия.
«Буран», надёжно укрыв «Гелиос» в металлическом чреве, взял курс в сторону Финляндии.
[1] ЦАГИ — Центральный аэрогидродинамический институт.
Глава XIX. ШУРИК НАНОСИТ КОНТРУДАР
Атака, контратака, удар, контрудар, — всё это слова, но как много за ними кроется!
Э.М. Ремарк.
Казалось, обездвиженная до текущего момента, Виолетта подняла голову и узнала Ярослава. В глазах её застыл страх, смешанный с растерянностью. В то же время девушка явно негодовала от собственной беспомощности. Мощные цепи связывали её конечности и закрепляли их за стулом из добротного дерева. Роганова пострадала несильно: виднелся небольшой синяк под правым глазом, на левой щеке краснели пара ссадин и царапин, кое-где нападавший ободрал ей одежду. Виолетта отчаянно замычала, пытаясь на что-то указать Ярославу движениями почти полностью обездвиженного тела.
Словно в американских фильмах ужасов, в большущем зале раздался смех безумного учёного. Шуров взлетел на сцену, за которой укрывался до этого. Всё в Инженере оказывалось так, как описывали ранее коллеги: ненормальный взгляд, мимика психопата, одержимость, короткая неухоженная шевелюра. В «ботанских» очках дала трещину одна из круглых линз, на буйной голове сдвинулась в бок медицинская шапка, тяжёлый фартук патологоанатома забрызгала неприятная субстанция, прочные резиновые перчатки натягивались точно по локоть. На качественном кожаном поясе висели медицинские инструменты вроде скальпелей и сложные электронные приборы, включая собственной разработки Инженера. Страшно было представить, каким экспериментам Шуров предавался в подобной униформе и с таким обмундированием.
— Какая встреча, Ярослав Леонидыч. Какой драматический момент: девушка Принцесса, бесстрашный Рыцарь и Дракон. Дракон не Янковский, конечно, но и я-то весьма неплох! — осклабился Шурик, направляясь к связанной Виолетте.
— Ты арестован, Шуров! Стой и не двигайся. — Коломин направил АПС-М на Инженера. — Зря ты припёрся в Москву. «Око» мгновенно тебя засекло.
— А я собирался прятаться, как крыса? — задал риторический вопрос Инженер. В следующую секунду рванул к Виолетте и приставил к её затылку нечто, похожее на пистолет. — Не делай глупостей, капитан, иначе Принцесса останется без мозгов! Кстати, как тебе новое положение вещей? Тяжело теперь без приборчика?
На миг в глазах вновь возникли «телевизионные помехи» и пропали. Ярослав поморщился и пару секунд захлопал веками, будто ослеплённый ярким источником света. «Зевс» снова пытался показать локальное будущее, но его содержимое не доходило до сознания Ярослава. «Вот же придумал что-то, головастый мерзавец!» — подумал капитан. Без полностью функционирующего «Зевса» он ощущал себя как без рук.
— А ты подготовился, Шуров! — глядя на преступника исподлобья, Ярослав чванливо сплюнул вбок.
— Ну естественно! Если бы я позволил вам подсматривать, как вы этого обычно делаете, я бы проиграл, — прячась за Рогановой, Инженер хотел побольше поизмываться над анализаторами. — А тут и Виолетта Георгиевна прилетела, как птичка в клетку, и ты туда же, Ярослав Леонидыч, спасать свою бравую коллегу. Знаешь, — одной рукой Шурик быстро поправил очки. — Я о такой удаче не мог и мыслить всю несчастную жизнь, в которой меня никто не слышал и не понимал! Поначалу я даже думал препарировать нашу Принцессу, так сказать, провести грамотную вивисекцию. Уж очень мне было интересно, что там с вами наколдовал Градов. Константиныч — парень хороший, но зажатый, постоянно сдерживает себя так называемой научной этикой. А ведь, если бы он преодолел моральные заслоны, Менгеле по сравнению с ним был бы лишь детсадовцем!
Однако, Ярослав Леонидыч, во мне почему-то вдруг проснулся артистический талант. Поэтому я решил разыграть небольшой спектакль. Это событие с вероятностью один к миллиону, если тебе в плен попадут сразу два анализатора. Поэтому с Виолеттой Георгиевной пришлось вести себя относительно научно мягко. Мы обошлись лабораторными анализами и небольшой функциональной диагностикой. Но, дорогой мой, даже я поразился мастерству и гению Градова. Он действительно сделал из вас сверхлюдей, по какому критерию ни глянь! Зря, наверное, я набрасывался на него на тех конференциях…