Грифид уставился на девственно чистый и острый кончик пера - вот он, идеальный инструмент убийства. Дай его слабому в руки - и вскорости получишь повод подвести его шею под топор. Канцлер считал себя человеком разумным и мудрым, но все равно седалище нестерпимо жгло опасение.
"Откладывать некуда, и так много времени потрачено впустую".
Грифид выдохнул, макнул перо в чернила и вывел первую букву.
Когда он закончил письмо, перечитал его несколько раз и остался доволен, часы на главной башне пробили сердце ночи. Готово. Остались нехитрые манипуляции: обезопасить письмо печатью и заговоренным символом поверх нее. В былые времена, канцлер справился бы сам, но в последнее время все больше сторонился арканы. Для этого и много другого, есть Ланцер. Его-то Грифид и позвал.
Тот явился не слишком быстро. Невнятно топчась на пороге, зевая и потирая запухшие веки, Ланцер являл собой образчик осмелевшего толстого пса. Он, несомненно, помнит все оказанные ему благодетели, продолжает исправно целовать руки и лебезить, но уже начинает забываться.
-- Отчего так медленно? - Канцлер сел так, чтобы смотреть на опоздавшего прямо. Чего Ланцер никогда не выносил, так это взглядов глаза-в-глаза: сразу начинал дергаться, как прижатая к ногтю вошь. -Я кажется, говорил, что желаю, чтобы ты был возле меня в любое время, когда мне вздумается тебя позвать.
-- Г... ггг... господин, - привычно петушиным голосом, запел он оправдание, - ... да я всего-то глаза прикрыл, а оно вон как получилось.
Грифиду вдруг стало невыносимо скучно. Нет никакого интереса в том, чтобы устраивать словесную порку существу бесхребетному и жидкому, как дерьмо в его кишках. Но при всех своих бесчисленных недостатках, у Ланцера была пара-тройка достоинств, оглядываясь на которые Грифид вспомнил, чего ради держит возле себя этакое ничтожество.
-- Вот, - канцлер кивнул в сторону свернутого в трубочку и подготовленного к печати пергамента.
Ланцер низко поклонился - уж что-то, а спину он гнул отрадно! - и засеменил к своему господину. Все чародейство заняло не больше минуты. Поверх сургучной печати появился будто выжженный огненным пером символ ощеренной волчьей пасти.
-- Исполнено, господин, - помощник опять сломил спину в поклоне, - наивернейшая защита, как ты знаешь...
-- Знаю, - оборвал тираду канцлер, после чего сунул пергамент в рукав домашнего халата. - Скажи мне лучше, все ли готово?
Ланцер распрямился, облизал мясистые бесформенные губы, изувеченные шрамами от стежков. Грифид нашел его в лазарете, где лекарки вяло пытались собрать в кучу то, что осталось от его лица. На первый взгляд могло показаться, что жестокою волей Создателей, несчастный вовсе не сможет говорить, ан нет - паршивец умудрился не сдохнуть, сохранить почти все зубы и весьма быстро пошел на поправку.
-- Сделано все в соответствии с твоими пожеланиями, господин, - отчитался он, - тебе не о чем беспокоится.
-- Знаешь где бы я был, если бы хоть раз перестал беспокоится? Создатели всемогущие, чем я вас прогневил? За что караете меня пустоголовыми прихлебателями? - Слова в пустоту, для острастки.
-- Не гневайся, господин, - оправдывался тот. Его кривые, с крупными суставами пальцы, шарили по мантии, в поиска чего бы потеребить. В конце концов, Ланцер ухватился за ткань и стал растирать ее в ладони, будто катал хлебный мякиш. - Ты уверен, что за тобой не следили?
-- Уверен, мой господин.
-- Для твоего ж благополучия полезно, чтобы так и было. Ступай с глаз моих, и не забывай о том, что бодрствовать следует всегда, когда бодрствует господин. Если тебе словесной науки мало, то я велю прибавить плетей.
При упоминании о плетке, Ланцер скукожился, сжался и как-то сразу уменьшился вдвое. Уж кто-кто, а этому бесхребетному хорошо известен ее резкий голос и дурной нрав.
Когда Ланцер покинул комнату, Грифид тоже не стал в ней задерживаться. Воспользовавшись потайным ходом, спустился в подземелье, а оттуда длинным коридором оказался в обитом металлом и крепкими породами дерева комнате. Было слышно, как где-то высоко над головой капает вода и раздаются приглушенные всхлипывания. Грифиду всегда делалось не по себе от осознания, что он находится намного ниже самого глубокого подземелья замка - темницы.
Его поджидал гонец: человекоподобная железная конструкция с квадратной башкой и двумя мигающими приспособлениями вместо глаз.