Нас похитили, ответила Зо. Захватили.
Небольшая пауза, а затем: Да, это так. Это существо… Тулкх.
Взгляд Зо метнулся обратно к орхидее.
Это его имя?
Вифида? Да. Он… охотник, как бы правильнее… как же это правильно назвать?… Тот, кто ловит людей за деньги?
Охотник за головами, переспросила Зо, и поняла, что орхидея кивнула в знак согласия.
Да, одинокие, кровожадные и злые создания.
Зо ждала, обдумывая комментарий. Орхидея могла чего-то недоговаривать, и Зо не могла догадаться, почему цветок пришел к таким выводам.
— А еще он грубый, — сказала вслух Зо цветку.
Если у орхидеи и было мнение на этот счет, она не ответила.
Что ему нужно? — спросила Зо.
Орхидея молчала. Глядя на неё, Зo начала понимать, как ее пробуждение уже начало влиять на биосферу комнаты. Естественно распространявшийся мох на потолке начал расти быстрее, расползаясь и пытаясь поглотить неизолированные болты и швы на внутренних стенах. Там, чуть выше ее головы был какой-то переключатель со знаками на незнакомом языке, как она предположила — родном языке вифида, и он уже так оброс мхом, что она не смогла разобрать буквы. Пятна зеленой гнили внутри черепа начали расширяться, выйдя наружу через глазницы и отверстия от трепанации. Просто находясь здесь, она дала толчок для роста побочной микрофлоры корабля.
Ты знаешь, куда он везет нас?
Немедленного ответа снова не последовало. Зо задумалась, не находится ли эта информация за пределами познаний орхидеи.
Затем она почувствовала, что корабль резко накренился в одну сторону, монотонный гул двигателей перешел в режим форсажа, и Зо захотелось узнать, в чем дело.
Что происходит? Мы падаем? — спросила она.
Идем на посадку, ответила орхидея.
Куда?
Снова тишина, а затем:
Самое ужасное место в галактике.
Глава 10. Приобщение к призракам
Удар отбросил ее в сторону — к стене, на которой были развешены шкуры; восстановив равновесие, Зо стряхнула с себя шустрых, с твердым панцирем жуков, прицепившихся к ее коже, прежде чем они смогли вонзить в нее свои маленькие и голодные рты. Насекомые упали на пол, заметались, словно слепые, а затем исчезли в трещинах, как будто корабль вифида был просто еще одним трупом, в котором они жили.
Работавшие внизу двигатели замолкли. В тишине она почувствовала, как Майроко приняв на себя новую силу притяжения этой планеты, начал перераспределять нагрузку на тысячи конструкционных узлов, составляющих его корпус, с глубоким и утомленным вздохом.
Зo все еще не могла решить — потерпели они аварию, или это просто жесткая посадка. Она ждала, затаив дыхание, пока гул двигателей окончательно затихнет. Снаружи она могла слышать лишь завывание ветра. Звук нес в себе ощущение запущенности и чужеродности этой планеты, доносясь откуда-то из-под металлического корпуса. Она ощутила, как кожа на ее спине покрылась мурашками. Было такое чувство, что корабль приземлился в непроницаемом пространстве дальней части галактики — месте, лишенном входа и выхода. Ее взгляд метнулся обратно к орхидее в надежде на то, что она сможет, что-то объяснить.
Снаружи что-то пошло не так, подумала она. Я чувствую это?
На другой стороне каюты открылись входные створки, что застало ее врасплох. В проеме стоял вифид, сжимая копье в одной руке и одежду из шкур в другой. Он бросил все это к ее ногам.
— Одень это.
Зо не шелохнулась:
— Что мы здесь делаем.
— Возьми цветок.
— Ты будешь мне отвечать?
Он повернулся и вышел, на этот раз, оставив проем двери открытым, давая этим понять, что она должна следовать за ним. Была ли какая-нибудь другая причина его грубости, кроме раздражительности? Нервничал ли охотник за головами, так, как она?
Зо взглянула на ворох одежды. Тут были грубо сшитые из кусков меха рукавицы, сапоги, шапка, и, что-то напоминающее плащ. Присев, она натянула сапоги на ноги и обнаружила, когда стала зашнуровывать их, что, несмотря на свою громоздкость, они оказались ей в самую пору. Зо почувствовала, что сапоги были сшиты из шкур недавно убитых животных, и она все еще может ощущать остатки их жизненной энергии. Это было похоже на приобщение к призракам.
Взяв накидку, Зо набросила её на плечи и двинулась к большой и прозрачной лабораторной колбе, где находилась орхидея, и отвязала её. Орхидея, казалось, тянула свои плоские и дрожащие лепестки к руке Зо. Она что-то бормотала про себя, на одном из тысяч языков, которые Зо не понимала, с неясным гулом и шелестом.