- Што-то на деревне у нас крик поднялся! Я ужо думал, буянит хто - а это вы, отец Никодим! Неужель фершала отпевать приехали? Благословите тады! - и Василий сложил руки ладонями кверху, протянув их перед собой. Он, конечно, еще не знал о последних событиях, приключившихся в Гневинке.
- Что просишь благословения у меня, окаянный! - снова загрохотал Никодим. - От тебя ж за версту разит! Все - все вы тут Бога и Церковь его святую позабыли! Пьянствуете, помещика колдуном величаете, люди у вас то ли мрут, то ли из мертвых восстают... Свиньи вон подохли! Прогневили вы Господа, и шлет Он на вас за то кару Свою! Не подходи - не благословлю!
Василий выпрямился, убрал руки, внимательно посмотрел на гневающегося отца Никодима.
- Што ж ты, батюшка, напраслину на нас возводишь? Што я, ради того с японцем бился и навоз конский жрал, штобы поп меня благословить отказался? Иль не молимся мы днем и ввечеру пред иконами, а, народ деревенский? - Подколодин, в глазах которого уже зажглись огоньки ярости, обвел собравшуюся толпу рукой с отрубленными пальцами. - Али не мы всем миром челом бить к помещику-кровопийце ходили, церкву просили, хоть деревянну, на деревне возвесть? Али бусурмане мы какие, али япошки-самураи, что нехристями нас, батюшка, честишь?
В ответ гневинцы одобрительно загудели. Священник, несколько охладив свой пыл, понял, что сказал лишнего. Но идти на попятную было уже поздно.
- Обидел ты нас сильно, отец Никодим, ох как обидел! - хрипловатый голос Подколодина звучал все сильнее и тверже. - Верно я говорю, гневинцы? Не хочешь благословить народ свой православный, хрестьянский - так езжай отсель куда подале! Езжай-езжай, батюшка отец Никодим. Не нужон нам такой поп!
Толпа снова одобрительно загудела. Ни следователь, ни староста с участковым начальником ни коим не пытались влезть в конфликт. Каждый из них прекрасно знал, чем может закончится такой вот стихийный сход. Причина раздражения должна была быть ликвидирована.
- А ну, Митька, - прикрикнул Подколодин, - бери подводу да вези обратно попа в Брюхановку! Так народ решил!
- Никуда я не поеду, - тут же подал голос Кабанкин. - Батяня мой нонче должон с плотины воротиться. Куды я из дому?
- Дак пускай пешком идет!
- Не нужон нам такой поп!
Дело принимало скверный оборот. К спорившим, наконец, вышел староста Богатырев.
- А ну, мужики, цыть! Кончай языками, как бабы на базаре, молоть!
Толпа притихла.
- Я вот как скажу. Мы тут, этта, не брагу пить собрались. Смертоубийство у нас нонче! Ежели счас ругаться - никакого толку не выйдет! Ну-ка, давайте все по домам. Утро, оно, как говорится, вечера мудренее. Завтра ужо разберемся, кто в чем виноват. А коли надо будет - то и с графа вашего спросим!
Пока Богатырев увещевал гневинцев разойтись, следователь с Василием Матвеевичем тихонько вывели священника из толпы и пошли обратно к школе. Вскоре их нагнал староста.
- В школе, на лавках, и заночуем. Экие баламуты! - выдохнул Карп Прокопьевич.
- Грешат, ох как грешат, неразумные! Так и грядут по широкой дороге в геенну огненную! - не переставал ворчать потрясенный и оскорбленный выходкой крестьян отец Никодим.
... Уже собираясь спать и пытаясь устроиться на узкой и жесткой лавке, Есипов спросил у волостного старосты:
- А про какую это плотину тот парень говорил?
Богатырев, широко зевая, ответствовал:
- За барской усадьбой, верст тридцать как, речушка. Там плотина да мельницы. Деревенские кажный год артель плотницкую собирают - да ходют после половодья плотину поправлять. Старшой у них там - Кузьма Погудов, справный мужик. А к Петрову дню, к сенокосу, всегда ворочаются. Давайте, Аркадий Ипполитыч, спать, што ли...
Глава 10
- ... я говорю о крови. - Ростислав Александрович обвел внимательным взглядом собравшихся.
После столь длительной беседы, насыщенной эмоциональным накалом, собеседники, казалось, давно должны были устать. Однако ни тени утомления не лежало на их сосредоточенных лицах.
- Простой народ, служивший нам пищей не одну сотню лет, сейчас бунтует против своей же власти. Держать их в узде, как раньше, мы не сможем. Эта революция, эта смена миропорядка нам совсем не на руку. Но и открыто противостоять такому стихийному движению мы тоже не сможем. По крайней мере, это будет сделать чрезмерно трудно. Конечно, возможность некоторой стабилизации остается - но все равно нам нужно найти какой-то надежный источник питания в это переходный период.