Голос ее дрогнул, но рука сжимала рукоятку твердо.
Я улыбнулся:
— Что ж… Стреляй. Ведь ты никогда не сможешь приручить Волка.
Я шагнул к ней навстречу. Ствол уперся мне в грудь, Марта шумно дышала, в расширенных глазах боролось смятение, гнев, любовь и черт знает еще что.
Я мягко взял пистолет из ее руки, сунул себе в карман, пригодится. Обхватил девушку, прижал к себе и поцеловал. Она сразу обмякла, и из несгибаемой фурии вмиг превратилась в хрупкую беззащитную девочку. Прижалась ко мне, всхлипывала и бормотала:
— Я… я хотела, чтобы ты уехал со мной… Эта чертова страна погубит тебя, Алекс. Даже если война закончится, здесь все пойдет прахом. Ты не можешь вот так уйти.
— Мне пора, — оторвал я от груди девушку.
— Куда ты? — встрепенулась она. — Останься хотя бы до утра, ты не выйдешь сейчас из города.
— Не могу, у тебя оставаться опасно, — к тебе первой придут, когда поймут, что граф погиб.
— Да. Да… Ты прав, — Марта ссутулилась и вздохнула.
— Что ты скажешь сотрудникам СД когда они придут?
— Что не видела переводчика графа…Не знаю где ты.
— Умничка, — я улыбнулся и поцеловал ее в лоб, как ребенка, как старого друга. — Прощай… И прости, если что.
Повернулся и направился к двери. Главное не оглядываться, сердце и так сжалось в комок, а на душе почему-то скребут кошки. Щелкнул задвижкой, решительно распахнул дверь и вышел в подъезд. Спиной почувствовал рыдания Марты.
Сбежал по ступенькам и нос к носу столкнулся с фашистской рожей.
— Алекс! — воскликнул фриц. — Это ты?
— Герман?
Один из моих собутыльников по бару, очевидно, возвращался к себе домой. Он тоже работал в комендатуре и мы частенько там пересекались
— Ты что здесь делаешь? — удивленно уставился он на меня?
Я многозначительно улыбнулся и пожал плечами, мол, дела личные.
— Ах ты, хитрый лис, Алекс! — Герман похлопал меня по плечу. — Ты все-таки залез под юбку Марте! И что она в тебе нашла? Ты же чертов русский?
— Русский, кивнул я, а вот ты, дорогой друг, хоть и немец, но уже покойник.
— Что?
Я толкнул фрица в подбородок. Снизу вверх. Что есть силы толкнул, вложил всю массу. Хрясь! Его голова впечаталась в кирпичную стену подъезда, размазав затылком кровь по штукатурке. Прощай Герман, больше не выпьем с тобой шнапса.
Труп оттащил в закуток, где был отгорожен чулан. Закинул его туда и прикрыл дверь. Нельзя было оставлять его в живых, подставит Марту, когда нагрянут СД-шники. И вообще… Вервольфу не нужны оправдания, чтобы уничтожать фашистов.
Я осторожно вышел из подъезда. В городе уже все стихло. Теперь надо пробираться как мышь. Еще раз огляделся, не выходя из тени подъездного козырька. Вокруг никого. Отлично, никто не заметил моего визита к Марте. Из живых никто…
Попетлял дворами, потом проулками, через полчаса вышел к разрушенному дому на окраине. Все, дальше нельзя. Впереди открытая местность, и вышки режут черноту фонарями. Надо найти укрытие и перекантоваться до утра.
Сзади послышался топот. Я прыгнул за обломок плиты и притаился. Осторожно выглянул. Отделение фрицев бежало в мою сторону. Меня заметили? Не могли, темно же. Спешно огляделся. За спиной между плитами чернеет спасительная щель. Протиснулся туда. Ага, знакомое место! Сердце радостно подпрыгнуло. Был я уже здесь, и даже немного оборудовал как раз на такой вот случай.
Теперь нужно только сползти чуть вниз и прикрыть пролом досками, будто тут нет ничего, кроме завала.
Последняя доска почти бесшумно встала на место. Голоса фрицев зазвучали глуше, было слышно, что кто-то вроде ломанулся в развалины, осколки битого кирпича заскрипели под сапогами. Потом окрик чьей-то команды.
«Ну вот и пригодилась нора!» — удовлетворенно подумал я, отступая по короткой лестнице вглубь подвала. В этот дом стоял в развалинах, и никто не торопился его как-то чинить или обживать. В него сначала влетела авиабомба, а потом, уже в ходе уличных боев, дело довершили танки. Теперь дома тут, считай, что и не было. Вертикально стоял только один угол. Я бы в тот раз мимо прошел, если бы не Рубин. Мы тогда проходили мимо, и он сказал, что мол, хороший был дом, дореволюционный. Раньше вроде как контора какая-то была, но потом его перегородками на квартиры поделили и заселили. А подвал остался бесхозным. Хороший такой подвал, с потолками сводчатыми. И выходов из него было несколько.
И я слова его запомнил и вернулся, чтобы получше руины обследовать. Расчистил один из входов, забрался внутрь. Роскошным этот подвал, конечно, больше не был. Прямое попадание авиабомб не прошло для него даром, так что частично он обрушился. Но часть оказалась вполне пригодна для оборудования тайничка на случай «если вдруг что». Один вход через дыру в полу рядом с уцелевшим углом. Я позаботился, чтобы было чем ее прикрыть, чтобы незаметно было. И запасной выход тоже имелся. Правда, не такой удобный, скорее узкий лаз, больше похожий на крысиную нору. Но все лучше, чем ничего.