— Пусть скажет Солсбери, коль он действительно знает, как поступить.
— Сир, господа, я предлагаю даровать им то, что они просят, и обещать свободу. Это их успокоит. Они уйдут. А обещание всегда можно взять обратно. Вам верят, государь. И вы напишете своею рукою, что согласны выполнить их требования. Скрепите печатью и передайте им. Другого мы ничего сделать не можем. Крестьяне — здесь, они вооружены, и у них есть вождь, не лишенный сообразительности, Уот Тайлер.
Ричард повернулся к Солсбери.
— Вы назвали его вождем?
— Не я, ваше величество, — крестьяне.
— Кто он?
— Не знаю, государь. Но, если верить рассказам сражавшихся с ним рыцарей, смутьян довольно смел и дерзок.
— Подайте мне перо и чернила. Я напишу письмо. Диктуйте, граф.
Ричард сел за стол. Солсбери подошел к нему!
— Пишите, государь: «Крестьяне! Я, божьей милостью, король английский Ричард Второй, благодарю свои добрые общины за их верность и…»
— Вы слышите, что городит сумасшедший Солсбери? — выкрикнул Генри. — И вы все молчите?!
— Пусть король убедится в его ошибке сам, — сказал Латимер.
— «…Но я хочу и приказываю, чтобы вслед за этим, — продолжал диктовать Солсбери, — все вы поспешили домой и чтобы там каждый изложил свои жалобы и прислал их мне. И тогда я, посоветовавшись со своими лордами, — Солсбери сделал особенный акцент на последних словах, — измыслю такое средство, которое будет на пользу мне, и моим общинам, и всему королевству». Так. Подпись. Запечатайте. Кто отнесет письмо? — Он оглядел зал.
— Наш доблестный сэр Ньютон не вернулся после встречи с ними. Его несчастные сыновья приехали из лагеря бунтовщиков в полном смятении, — сообщил Ноллз.
— На этот раз я стану послом! — вскочил со своего места граф Оксфорд.
— С вами отправится адмирал Томас Перси. Так я сказал, государь? — спросил Солсбери.
— Пусть будет так, — сказал Ричард.
— Пойдемте все на башню. Оттуда можно увидеть, как крестьяне встретят рыцарей, — предложил Уолворт.
Было уже темно, когда король и советники поднялись на башню. Со всех сторон Тауэр окружали мерцающие огни костров. Воздух пропитался гарью.
Внизу, на площадке, в пятне света стояли рыцари. К ним сбегались крестьяне. Их становилось все больше. Рыцарям приволокли кресло. Было видно, как граф Оксфорд взобрался на него, развернул письмо и стал читать. Когда он замолк, несколько минут слушавшие стояли неподвижно. Ни единого звука не услышали лорды, наблюдавшие за толпой сверху. Оксфорд свернул бумагу и крикнул:
— Идите по домам! Король прощает вас!
И вдруг повстанцы захохотали.
— Утри своей бумагой нос! — кричали они. — Все это ерунда!
— Короля! Смерть изменникам!
— Короля Ричарда!
— Мы никуда не уйдем! — крикнул один из них, светловолосый, усиленно размахивая руками. — Ваша бумага — насмешка! Нам нужен Ричард!
— Вы слышите, ваше величество? — спросил граф Латимер.
— Я хотел бы, чтобы это слышал граф Солсбери, — ответил Ричард. — Ведь я поступил точно так, как он сказал.
— Мы в осаде, государь. У нас нет путей отсюда. Шпага приведет к гибели, — упрямо повторил Солсбери. — А переговоры с ними еще могут нас спасти.
Жанна Кентская набросила на Ричарда свой шерстяной плащ.
— Да, господа, государю придется лично встретиться с ними. И немедля. Пусть завтра. И подальше отсюда, — чтобы, помимо всего прочего, оттянуть от Тауэра хотя бы кентцев, закрыть ворота и раздробить мятежников. Пусть встреча будет в Майл Энде, — сказал Солсбери.
— Они убьют его! — вскрикнула Жанна.
— Не беспокойтесь, государыня. Крестьяне должны поговорить с королем Ричардом. Пишите вновь письмо, ваше величество. И обещайте встречу в Майл Энде.
— Его величество сам понимает, что час настал и он обязан сказать свое слово, — встал со своего места Хелз. — И да будет мужество при нем!
Все переглянулись.
— Да благословит господь нашего короля, — сказал Сэдбери.
Ричард посмотрел на мать. Она отвела глаза. Взоры остальных были нацелены на него, как острые пики, со всех сторон. Он зябко поежился.
— Ну же, государь, смелее, — вкрадчиво сказал и лорд Латимер.
— Идите все отсюда! — почти выкрикнул Ричард. — А вы, Солсбери, напишите еще письмо. Поставьте печать. И передайте вожаку.
Ричард остался один под черным холодеющим небом. Он сел на каменный выступ у бойницы и устало прислонился к стене.
Шум лагеря внизу стихал. Ричарду показалось, что он и впрямь один в этом непонятном огромном мире. Но одиночество освежало, вливало в него утраченную бодрость. Он плотнее закутался в плащ, положил голову на руку и прикрыл глаза…