Он зашел на почту и получил перевод. На билет до Праги этих денег ему не хватало, и он поехал в Остраву.
Глава седьмая
Стерегут меня жандармы
Каждый час и миг,
В них хранителей я вижу,
Ангелов своих…
Когда Ярда вышел из поезда, в карманах у него не было ни гроша. Он вспомнил о шахтере Коцоуреке, с которым познакомился на первомайской манифестации в Праге, и написал объявление:
«Разыскивается шахтер Йозеф Коцоурек.
Упомянутому следует немедленно явиться на Главную площадь в ресторан «Под лоджиями», где его ожидает добрый друг — писатель Ярослав Гашек.
Тот, кто приведет Йозефа Коцоурека в указанный ресторан или сообщит упомянутому, что он разыскивается, получит щедрое вознаграждение».
Развесив объявления в людных местах, Гашек вошел в ресторан и скромно сел в уголке. Посетители ресторана, одетые в простые рабочие блузы, прониклись симпатией к юноше и пригласили его в свою компанию. Ярда согласился.
Скоро он стал здесь своим человеком — шутил, рассказывал забавные истории о словаках и венграх, а потом сочинил куплеты об Остраве:
Собственно, это были даже не куплеты, а целая баллада о девушке-пражанке, которая приехала в Остраву искать работу и познакомилась с шахтером. Они обвенчались и жили счастливо, пока шахтер не погиб в шахте. Тогда бедняжка утопилась.
Шахтеры подобрали к словам Ярды немудрящую мелодию и запели, когда в зал вошел жандарм.
— Кто здесь писатель Ярослав Гашек? — зычно крикнул он.
Ярда молчал, молчали и шахтеры. Жандарм знал в лицо всех завсегдатаев ресторана и потому сразу подошел к нему:
— Вы — пан писатель?
— Нем тудом. Не понимаю, — ответил Гашек по-венгерски.
Жандарм задал ему еще несколько вопросов, на которые Гашек ответил по-цыгански. Жандарм распалился и предложил Ярде пройти с ним в участок.
— Господин начальник, — вмешались шахтеры, — не трогайте его. Это тихий парень. Он приехал наниматься на работу, выпил тут немного, а когда выпьет, то начинает говорить сразу на всех языках.
Жандарм не сдавался.
— Господин начальник, сегодня в ресторане хорошее пиво. Не хотите ли попробовать? — подъехал кто-то с другой стороны.
Жандарм сел, взял протянутую кружку, отхлебнул, разгладил усы и стал с удовольствием пить.
— Хорошее, верно, — сказал жандарм, бесцеремонно подвинув к себе вторую.
Шахтеры подставляли кружки до тех пор, пока жандарм не подобрел настолько, что пожелал сам идти разыскивать Йозефа Коцоурека.
Еще в ресторане жандарма обучили новой балладе, и теперь, идя по улице, он пел ее громким голосом, но время от времени прерывал пение, поднимал вверх палец и говорил:
— Тихо! Не нарушать общественный порядок!
И снова принимался горланить. Печальный конец баллады вдруг дошел до него, он разрыдался от жалости к ее героям и рухнул бы на землю, если бы шахтеры вовремя не подхватили блюстителя порядка.
Коцоурек отыскался на шахте «Троица». Сдав ему Ярду, компания отправилась по домам.
Утро следующего дня застало Ярду под землей. Он рубил уголь и шутил, что стоит побывать в шахте, если ему за это хоть немного заплатят.
В конце первой недели, выдавая Ярде деньги, штейгер сказал:
— Оставайся у нас. Из тебя получится хороший шахтер.
Ярда не знал, как отнестись к такому комплименту, но Коцоурек весело похлопал товарища по плечу:
— Наш штейгер зря не говорит. У него глаз верный.
Похвала штейгера и первый шахтерский заработок обрадовали Ярду. Ему захотелось сделать что-нибудь приятное своим новым друзьям. Он купил сигар и решил угостить их прямо в шахте. Зажечь сигары он собирался от динамитных патронов, вставленных в пласты.
Коцоурек резко схватил Ярду за руку и оттащил его:
— Тебе что — жить надоело?
Эти слова услышали другие шахтеры и набросились на Ярду:
— На небо захотел! Под землей не шутят! Динамитчик выискался!
Прибавив к этим словам несколько более крепких, шахтеры, не взяв у Ярды сигар, разошлись по своим местам. Ярде стало до слез обидно, за свою дурацкую шалость, и он, желая искупить вину, принялся яростно рубить уголь. Шахтеры молча поглядывали на него. Только поднявшись на-гора, они простили его и охотно разобрали сигары.