Кэрол Нельсон Дуглас
Красный замок
© 2002 by Carole Nelson Douglas
© ООО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2015
Посвящается Дженнифер Уодделл, сначала моей поклоннице, а затем и ассистентке, но неизменно талантливой писательнице, прекрасной в любой роли, – с благодарностью за то, что сопровождала меня во всех путешествиях с Ирен и Луи
У нее железный характер. Да, да, лицо обаятельной женщины, а душа жестокого мужчины.
От редактора
С выходом настоящего издания мне наконец удалось преодолеть трудный этап в ходе моих продолжительных попыток собрать различные и запутанные исторические документы девятнадцатого века в единое целое.
Если читатели и ученое сообщество негодуют по поводу слишком долгого времени выполнения данной задачи, прошу их вспомнить, из скольких нитей соткан этот гобелен.
Я воссоединила не только новообретенные и обстоятельные дневники Пенелопы Хаксли, описывающие ее жизнь и приключения с Ирен Адлер – единственной женщиной, заслужившей уважение Шерлока Холмса, – но и «утерянные» отрывки из предполагаемых отчетов доктора Уотсона из шерлокианского канона, а также дополнительные загадочные вкрапления из тетради в желтой обложке, которые я прибавила к дневникам Хаксли, но которые, хоть и были найдены наряду с дневниками, представляют собой материалы иного рода.
Поскольку предметом описания в этих разрозненных документах является самый скандально известный преступник в истории – до сих пор достоверно не установленный серийный убийца женщин-проституток, известный как Джек-потрошитель, – моя задача лишь еще более усложнилась.
В предыдущем труде, который я озаглавила «Черная часовня», рассказывается о шокирующих открытиях, связанных с одним из многих подозреваемых в то время на роль уайтчепелского душегуба. Джеймс Келли, драпировщик по профессии, был обличен в убийстве жены, ускользнул из лечебницы вскоре после своего заключения и разгуливал на свободе в Уайтчепеле, перед тем как возобновились преступления Потрошителя. Еще более ужасно, что Келли покинул Лондон сразу после зверского убийства с нанесением увечий Мэри Джейн Келли, которое принято считать последним злодеянием Потрошителя. Безумец пробрался к побережью, где сел на корабль до Брюсселя, сойдя с которого, пешком отправился в Париж. Он оставался на воле в течение невероятно длительного срока в тридцать девять лет, до тех пор пока в преклонном возрасте и полном умопомешательстве не сдался британским властям и не закончил свои дни в лечебнице, как и было предначертано с самого начала его «карьеры».
В «Черной часовне» Ирен Адлер и ее компаньоны не только встречают Келли, но и сталкиваются с дьявольским ритуалом, к которому оказывается причастен безумный мебельщик. Расследование деяний группы маньяков подкреплено отрывками, добавленными мною из желтой тетради (написанной неизвестным, который, судя по всему, изучал демонический культ), попавшей в какой-то момент во владение Нелл Хаксли.
Сама Ирен Адлер благодаря дедуктивным способностям – по общему признанию, в своих расследованиях она в большей мере полагалась на инстинкт, в то время как Шерлок Холмс предпочитал научное обоснование, – пришла к заключению, что последние парижские нападения на женщин, преимущественно легкого поведения, носят скрытый богохульный характер. Она определила, что убийства случались в дни чествования святых и происходили в местах, соединение которых линиями на плане города дает очертания хризмы – древнего христианского символа, изображающего фигуру распятого на кресте Спасителя. Хризма выглядит как скрещенные «Х» и «Р», две начальные буквы имени Христа в греческом написании. Еще одним волнующим религиозным элементом расследования парижских убийств стало обнаружение пещеры, где проходили встречи сектантов. На стене человеческой кровью была написана по-французски фраза: «Евреи – это такие люди, что не будут обвиненными зазря», – практически повторяющая знаменитую надпись в Уайтчепеле, которая была мгновенно стерта полицией.
Хотя Нелл Хаксли и гордится своей приверженностью христианству, именно Ирен Адлер первой заметила комбинацию элементов иудаизма, католицизма и сатанизма, присутствующую в деле Потрошителя. Документы, с которыми я работаю, пока ничего мне не открыли относительно духовного воспитания или философии Адлер – за исключением того, что она, подобно многим натурам артистического склада, с подозрением относится к религиозным догматам. И несомненно, в сравнении с ее биографом Нелл Хаксли, она заметно проигрывает по части привычных внешних проявлений веры и набожности.