– Советую перейти на родной язык! – властно перебил ученого Хорьков.
– Слушаюсь. Проще говоря, транспортировка препарата на данном этапе крайне нежелательна. Самолет исключен – в салоне пониженное давление. В поезде или на автомобиле не избежать вибрации, мы не можем знать наверняка, как это скажется на сыворотке.
Чиновник подозрительно покосился на Травкина.
– И что вы предлагаете?
– Обождать… Я проведу еще серию тестов, возможно следующий образец PL-14 окажется стабильнее предшественника.
– Возможно… – как эхо отозвался Хорьков. Он равнодушно скользнул бесцветными рыбьими глазами по сверкающим стерильной чистотой никелированным шкафам, провел пальцами по стеклянным колбам, выстроившимся в ряд, как новобранцы на военном параде. Ученый старался не дышать, благоговейно взирая на высокого гостя. Чиновник смерил его громоздкую фигуру презрительным взглядом. Парень больше похож на киноактера в малобюджетном американском фильме, чем на гения! Широченные плечи, смуглое лицо, густые черные волосы без намека на седину. Напоминает Джона Траволту, только глаза прячет, словно деньги украл. Такому место на пляже, а не в скучной лаборатории! В классическом понимании, настоящий ученый должен выглядеть как замызганный сварливый старикашка, с дрожащими пальцами, и засаленными лацканами, усыпанными перхотью. Впрочем, это не важно. Мальчишке от силы сорок лет, а он уже является автором сенсационного препарата. Причем найденным дедовским методом, в провинциальном институте города Ставрополя. Сюда вроде и субсидии давно не поступают, люди работают на голом энтузиазме! Такое изыскание запросто тянет на нобелевскую премию, но едва ли оно станет достоянием общественности. Нечто подобное уже делали американцы, но безуспешно. Истинно говорят, земля русская богата талантами! Разработки уже засекречены, Москва с нетерпением ждет первых образцов сыворотки. Надо что-то предпринять…
– Ладно, – прервал затянувшеюся паузу чиновник. – Скиньте мне результаты последних опытов на почтовый ящик. Что-нибудь придумаем, – он протянул тонкую ладонь, Алексей пожал ее с великой осторожностью, рука Хорькова на ощупь напоминала остывшую сардельку, и утонула в огромной горячей лапе ученого.
– Слушаюсь! – чеканил он как в армии. – Немедленно вышлю.
Чиновник не оборачиваясь, вышел в коридор, Алексей только сейчас заметил, что при ходьбе тот слегка прихрамывает. Как Иван Грозный или лорд Байрон. Он подождал, пока шаги стихнут, и только после этого вышел следом.
Из окон лился безудержно яркий солнечный свет, весна в Ставропольском крае подчас бывает не мене жаркой, чем лето. Травкин достал сигарету, щелкнул колесиком зажигалки. Он ненавидел себя за эту рабскую покорность, всякий раз возникающую при встрече с господами подобного рода. Выдохнул колечко дыма, внимательно проследил за растекающемся в пыльном воздухе голубым облачком. Неприятно зудела губа, мужчина тронул пальцем подсыхающую простуду, и тихо выругался матом, что делал крайне редко. Идея возникла неожиданно. Как озарение. Он даже вскрикнул. Из соседней двери выскочила аспирантка Люда – недавняя выпускница университета, всеобщая любимица, умная, старательная девочка. Она ворковала над толстой крольчихой. Молодые ученые окрестили животное Самантой. Жирная, неуклюжая крольчиха выжила в результате действия сыворотки, и приобрела нетипичную для миролюбивых зверьков злобу. Она смотрела сквозь прутья решетки на окружающих круглыми глазами, и скалила плоские зубки. В настоящий момент Люда пыталась кормить непокорную крольчиху.
– Алексей Семенович! Что случилось?!
– Как чувствует себя Саманта?
– Очень агрессивная. Едва не откусила мне палец! – на щеках милой девушки играли чудесные ямочки. Мужчина смущенно отвернулся, свою увлеченность аспиранткой он будто школьник скрывал за небрежной грубостью, и плоскими остротами.
– Может быть, уколоть ее транквилизатором?
– Еще не хватало! Предложите ей водочки налить в мисочку. Вы что-то хотели спросить, шеф? – девушка кокетливо поправила русый локон.
– Черт возьми! Черт возьми!!! – спохватился ученый. Как ему это сразу в голову не пришло?! Он кинулся было немедленно догнать чиновника, но усилием воли притормозил свой порыв. Колечко дыма медленно расслаивалось, оставляя рваные клочья сизого тумана.
– Люда! У меня к вам просьба. Немедленно возьмите пять миллиграмм опытного вещества, и смешайте с образцами плазмы крови.