Это подводит итог всему, о чем я говорил, в том смысле, что способность создавать, поэтический талант (если брать основное значение греческого слова лог|тг](;[17]) – способность поэта выражать опыт окружающего мира – превосходит все, что он может представлять себе об этом мире в своих мечтах, и все, что он может думать о нем. Это непосредственное, мгновенное впечатление, которое принадлежит сфере интуиции. Вы можете найти описание подобного непосредственного, мгновенного впечатления в «Вечеринке с коктейлями» Т.С.Элиота. В конце пьесы Райли говорит:
Здесь это выражено наиболее точно. Интуиция означает восприятие, которое не основано на логическом анализе, не является следствием постепенного анализа фактов, собранных в единую картину.
Один французский логик писал, что процесс мышления можно обобщить с помощью слов: ну – но – если – тем не менее – ну– следовательно. Совсем не так у поэта рождается поэтическое произведение, а архитектор или художник выражают свой опыт. Хотя некоторые поступают и так. Мне вспоминается художник-абстракционист Ланской[18], который умер в Париже несколько лет назад и который проводил день за днем, создавая абстрактную картину. Он часами сидел, составляя ее из рациональных элементов, которые хотел передать. Когда я спросил его, поняли ли его картину, когда он ее закончил, он ответил, что не поняли. Нечто абстрактное, будь то картина или модель, представляет собой язык, на котором может говорить один человек, а понимать его могут два или три человека. И это предел доступности произведения, которое создано как результат логического анализа, потому что между непосредственной интуицией, выраженной на полотне, и тем, что она могла бы быть так же интуитивно воспринята, стоит умственный процесс, и он искажает этот опыт, лишая его непосредственности и делая его рациональным.
Все эти примеры я привожу для того, чтобы подчеркнуть – быть может, я даже слишком сильно настаиваю на этом: все, что создается рукой творца, предназначено для того, чтобы быть понятым. Возможно, оно будет понято благодаря сложному процессу интуитивного восприятия или благодаря осмыслению, но оно не может не иметь никакого значения. И конечно, если произведение искусства не несет никакого смысла, если смысл, заложенный в нем, выражен так, что он не может дойти ни до одного человека, тогда оно пустое. Оно пустое не только для того, кто мог бы воспринять его содержание, но и для того, кто это содержание вкладывал. Тот, кто говорит на непонятном языке, пытается передать смысл такими способами, которые никто не сможет понять, и таким образом терпит неудачу в своем изначальном стремлении общаться. Здесь можно вспомнить слова французского писателя Эдуарда Эстонье[19] из его романа «Малазия». Одного из героев романа спрашивают, в чем же цель его жизни, чего он хочет добиться. И он отвечает: «Исходить из действия. Чтобы действие было прежде мысли – действие, которое было бы достоверным само по себе». Так вот, произведение искусства в этом смысле – это именно действие: не результат длительных целенаправленных разработок, но действие, которое совершается за пределами всякого понимания, иногда даже сверх понимания и сознания самого создателя. И это требует сотворчества создателя и тех людей, которые увидят его произведение. Это может быть один человек или целое поколение, это могут быть столетия, потому что мы знаем, что в истории искусства можно столкнуться с целыми периодами, и каждый период по-разному отвечает на искусство предыдущей эпохи, созданное в других условиях.
18
Андрей Михайлович Ланской (1902–1976) – русский живописец, график, «творец цвето-света».
19
Эдуард Эстонье (1862–1942) – писатель, академик Французской академии, номинант Нобелевской премии по литературе.