четырех лет. Я не святоша. И поэтому не мне тебя судить.
Он садится на диван и наклоняется, положив голову на руки.
- Буквально недавно Эмма вернулась ко мне. Весь прошлый год Мила была
прикована к её груди.
Двенадцать гребаных месяцев - слишком долгий срок для твоей жены,
кормящей ребенка грудью днем и ночью. Брат, худшей половой близости и не
придумаешь. Ты чувствуешь себя ублюдком, мечтая о том, чтобы твой
ребенок повременил с едой, когда тебе хочется потрахаться.
Вау. Эти несколько слов я не смогу выкинуть из головы. Лучше бы я этого не
слышал.
- Два месяца. Наконец Мила стала обходиться без её груди, и это было просто
великолепно. Дети в своей комнате, мне наконец-то предоставился шанс
трахать мою жену в нашей кровати, а не тайком на диване в промежутках
между тем, как ребенок не присосется к её груди, как пиявка. Но сейчас
появится еще один, который встанет между нами.
Блядь. Я больше ни за что не сяду на их диван.
Я не знаю, что ему сказать, а посоветовать и подавно.
- Знаешь что? Тебе лучше начать действовать. У тебя...семь месяцев до того,
как он появится. Так что пора делать запасы на зиму.
- Дело не в этом, - ворчит он.
- У Эммы всегда преждевременные роды, поэтому ей нужно держать в покое
таз, так что все эти месяцы это только будет мешать мне, пока он наконец не
появится на свет.
Черт. Мне жаль моего младшего брата.
- Мама уже знает?
- Да. Мы сказали ей вчера вечером, и она на седьмом небе от счастья. Она и
подумать не могла, что вновь станет бабушкой, пока ты не встретил Лорелин.
Пока я не встретил Лорелин. Раньше, услышав такое, означало бы, что уже
всё потеряно, но не сейчас. Я больше не беспокоюсь о том, на что будет
похожа моя жизнь, имея семью. Я больше боюсь того, на что будет похожа
моя жизнь, если в ней не будет Лорелин. Я знаю, что она хочет детей и
планирую дать ей это – так много, как она того захочет и, когда будет готова.
С нетерпением жду того момента, когда смогу зачать их в ней.
- Всё будет хорошо. Уверен, у вас с Эммой и с этим ребенком всё получится.
- Я знаю, что всё будет хорошо. Я в панике от того, что этот ребенок не был
запланирован. Такое ощущение, будто я теряю самооблалание и не люблю
его. Боже, ты вправе думать, что я придурок, только из-за того, что я считаю,
что благодаря этому ребенку мне будет отказано в сексе.
- Я же сказал тебе, что не буду осуждать тебя, что я в принципе и делаю,
потому что я не знаю, чтобы делал, окажись я в твоей шкуре. И мы оба знаем,
что ты будешь любить его.
Как бы мне хотелось заботиться о беременной Лорелин. По крайней мере, это
бы означало, что она со мной.
- Джек, тебе стоит найти Лорелин, и когда ты окажешься в той же ситуации,
что и я, то, поверь, тебе не захочется проводить это особенное время с ней.
- Надеюсь, мне выпадет шанс запаниковать в такой ситуации.
Припарковавшись в гараже, я обнаруживаю миссис Порчелли на кухне.
- Мистер Маклахлан, как хорошо, что вы вернулись.
Надеюсь визит к родителям прошел благополучно?
Хотел бы я оказаться в Сиднее случайно, но не это послало меня туда.
Оказался я там по совершенно иным причинам, которые я не хочу обсуждать,
поэтому я лгу.
- Да, всё прошло хорошо.
- Отлично. Если вы голодны, я могла бы приготовить вам обед.
- Спасибо, но нет необходимости делать это. Пару часов назад я
останаливался в небольшом кафе.
Когда я уже собираюсь выходить, миссис Порчелли зовет меня по имени.
- Мистер Маклахлан?
Я поворачиваюсь и замечаю тень неуверенности в глазах экономки - так,
будто она ищет правильные слова, чтобы сказать мне.
- Да?
Она крутит руки, явно нервничая. Мне становится любопытно.
- Не знаю, должна ли я вам что-либо рассказывать, но, думаю, вам стоит
знать.
Я жду её дальнейших объяснений, но она ничего не говорит. Что бы это ни
было, она не желает рассказывать мне.
- И о чем же вы?
- Я убиралась в вашей спальне и нашла кое-что из вещей Лорелин. Положила
на тумбочку, потому что не знала, что с этим делать. Думаю, с моей стороны
было бы неправильным выкинуть это в ведро.
Ах! Должно быть одна из пар нижнего белья Лорелин упала под кровать во
время наших ночных шалостей.
Уверен, эта седая леди подразумевала именно это, покрывшаяся румянцем.