Дианы грудь, ланиты Флоры
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня…
Солнышко наше поэтическое – местами мужчина, и поэтому начинало оно освещать-осматривать женщину, как и все мужчины, начиная от ножек. Давайте же и мы побродим по аллеям вслед за смуглым отроком, обозрим, воздадим, восхитимся, возжелаем, вознегодуем, возропщем. А ещё попробуем найти закономерности и проанализировать, хотя вряд ли получится. Анализ требует покоя, внутренней тишины и беспристрастности. А какой покой?! Какая тишина?! Какая беспристрастность, если речь о женских ножках?! Они могут и отшибить память, а могут в ней остаться навсегда. Что и подтверждают строчки из любимого романа:
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! Где вы ныне?
Где мнёте вешние цветы?
Пустыни, паркеты, трава-мурава в совокупности с женскими ножками волновали поэта изрядно, но вот к роковой страсти – женщина –добавлялась любимая стихия – море, и душа поэта начинала бурлить, выплёскивая строки, наполненные поклонением.
Да мы же с Вами их наизусть знаем:
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
И вся современная молодёжь уверена, что юная Раевская выбежала к морю в бикини… Ах, если бы…
Не откажемся, Серкидон, от нашей прежней практики: поговорили о Пушкине, поговорим о Гёте. Известно, что русскому хорошо, то немцу смерть, но к женщинам, по счастью, это не относится. Гёте не хуже Пушкина черпал вдохновение из любовных страстей, как из бурного моря. И первой его рыбкой золотой была, как нам уже известно, ФридерикаБрион. Заглянем в мемуары великого немца: «В ту же минуту она и вправду показалась в дверях, точно на этом сельском небе взошла прелестнейшая звезда. Обе сестры ещё одевались «по-немецки», как тогда говорили, и этот уже почти исчезнувший национальный костюм чудо как шёл Фридерике. Пышная и короткая белая юбочка с фалбалой, почти до щиколотки открывавшая очаровательнейшие ножки…»74
Стоп, стоп, до «щиколотки»? А сколько это от земли? Никак целых десять сантиметров! Вот такая сельская раскрепощённость! И заметьте, Серкидон: обнажились девичьи ножки до щиколотки, и молодой человек на целый год влюбился по уши…
Но простимся с Гёте, оставим пределы Германии, которую Пушкин обозначил «туманной» (дабы долго не искать рифму к слову «странный») и послушаем сына солнечной Италии – Аньоло Фиренцуола75. На рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков его герой Чельсо искал идеальную женскую ножку и нашёл. Какую?
«Длинную, суховатую и узкую в ступне, но с икрами в меру полными, белыми, чтобы не виднелась кость, но в аккурат упругими, дабы нога не утолщалась слишком…»76
Что мы видит? Горячее южное солнце открыло нам на женской ножке белые и полные икры, но выше дело не пошло.
Так что же творилось в подлунном мире, дорогой мой современник, Серкидон? А вот что: женские ноги были, не считая счастливых исключений, надёжно скрыты от мужского взгляда. Только женившись на девушке, новоиспечённый супруг мог узнать, есть ли у неё ноги и сколько их, ориентируясь в основном наощупь…
Кстати сказать, многие мужчины, что тебе прошлые, что тебе нынешние, не придают значения, какие там у неё ноги. Ходит ими и ладно. Не все требуют подать в кровать ноги стройные, ровные, длинные, как у балерины Истоминой. Лишь отдельные эстеты, наследники Пушкина по части требовательности к женским ножкам, расскажут нам, что в сдвинутых нижних конечностях женщины должно быть четыре окошка. Ни больше, не меньше. Только такие женские ножки считают они правильными. «Им такие ножки// Просто – свет в окошке!»
Вы чувствуете. Серкидон, что происходит! Когда раскрывается волнующая тема, не только Пушкин («И ножка собою прельщать создана!»), но и простой смертный – Ваш прилежный эпистолярный знакомец – стихами заговорит.
Хотя не ко времени я развеселился. Не может ножка прельщать, если её не видно. А ужас в том, что каким-то злым и бесчувственным волшебником женские ноги были посажены в тюрьму, где, скрытые от мужских взоров непроницаемыми матерчатыми стенами, провели двадцать веков. Вот так срок! Вино столько не выдерживают!..
«Платье, юбка, кринолин,// Для всего закон один» – подол до земли. Или – почти до земли. Не скажу Вам про африканскую женщину. Я её слабо представляю себе, например, в сарафане, но европейскую страдалицу окружало временами нечто колоколообразное.
76
Из книги «Леонардо да Винчи и особенности ренессансного творческого мышления», автор Л.М.Баткин.
Баткин Леонид Михайлович (1932 – 2016), историк, литературовед, культуролог.