— Приятно познакомиться. Это мой муж, Мемфис, — я кивнула головой на человека, исполняющего роль моего телохранителя. Они обменялись рукопожатием и сказали друг другу несколько слов. — Давайте сядем, — предложила я.
Мы все вместе сели за столик.
Я понятия не имела, с чего начать, но, зная, что мы с Кэлином собираемся видеться всю оставшуюся жизнь, поняла, сейчас главное одно.
Прямо сейчас он должен был познакомиться с нашей дочерью.
Мемфис прочистил горло и указал на Лию.
— Я собираюсь выпить кофе, не хочешь составить мне компанию?
Я улыбнулась. Это был мой Мемфис, который всегда пытался поступать правильно. Он увидел, что этот момент должен остаться между мной и Кэлином.
— Конечно, — согласилась Лия, облегчение сияло в ее зеленых глазах.
Как только они исчезли, я села рядом с Кэлином.
— Она очень красивая, — прошептал он, протягивая руку, чтобы коснуться гладкой щечки Кейлы.
— Она идеальна, — добавила я. — Подержи ее, — я хотела передать ему малышку, но он отодвинулся. — Кэлин, — засмеялась я, — что не так?
— Я понятия не имею, как нужно держать ребенка, — признался он. — Не хочу случайно причинить ей боль.
Я прикусила губу, чтобы сдержать хихиканье. Он был опечален, и мне не хотелось смущать его еще сильнее.
— Просто держи руки как я, — я кивнула, показывая, как держала ее на руках, — убедись, что поддерживаешь шею.
Он повторил мою позу, и я передала ему нашу дочь.
— Вау! — выдохнул он, глядя на нее. — Не могу поверить, что мы ее сделали.
— Я тоже,— засмеялась я.
— Я так сильно ее люблю.
— Младенцы такие удивительные, — согласилась я.
Он поцеловал ее в головку, а затем посмотрел наверх и встретился взглядом со мной.
— Как ее зовут?
Я выдохнула и ответила:
— Кейла. Кейла Хейл Грегори.
Он ахнул.
— Ты назвала ее в честь моей сестры?
— Конечно, — ответила я, глядя на нее с еще большим страхом, чем раньше. — Другого имени для нее просто не было.
Я видела, как Мемфис и Лия присели за другой столик. Я была благодарна им за то, что они предоставили нам чуть больше времени.
Я замолчала, наблюдая, как Кэлин смотрит на Кейлу. Я положила голову ему на плечо, и он сначала застыл, но потом расслабился.
— Я живу ради тебя, — выдохнул он и обнял нашу дочь, покачивая ее на руках. Пальцем ласково погладил ее пухлые губки.
Слезы застыли в моих глазах после сказанных им слов. Слов, которые он когда-то говорил мне.
Мы оба жили ради Кейлы, и это было самое лучшее, что когда-либо делал любой из нас.
КОНЕЦ