Розы, лилии, камелия обыкновенная, ярко-красная верба и кучу других цветов, названия которых я даже не знаю. Богатый запах от земли смешивается со сладким ароматом жасмина и наполняет мне ноздри. Я иду в глубь сада, высокие каблуки погружается в почву. Подумав, я снимаю туфли, пусть мои ноги почувствуют прохладную землю.
Первые шажки.
Я чувствую пальцами бархатные лепестки белого ороксилума и улыбаюсь про себя. Впервые с тех пор, как мы покинули замок, я рада, что выбралась сюда. Я чувствую себя храброй и странно счастливой.
Пока я стою здесь, радуясь внутри себя и поздравляя, дверь с противоположной стороны внезапно открывается. Я в панике оборачиваюсь, развернувшись всем телом и чуть не смеюсь от облегчения. Симпатичный маленький мальчик в голубой пижаме, босыми ногами входит внутрь, закрывая за собой дверь.
На фоне темной двери он выглядит почти призраком. Затем он делает пару шагов вперед и вступает в круг света, отбрасываемого одним из фонарей. Я тут же понимаю, что он, должно быть, сын Ланы и Блейка, Сораб. У него красивые глаза от матери, ресницы такие длинные, что отбрасывают тень на щеки, но в остальном его лицо больше похоже на отца. Лена была права, он действительно очарователен.
— Здравствуй, — говорю я, довольная его появлению. Мне показалось, что мы поздно приехали, и я упустила возможность встретиться с ним и его сестрой.
— Привет, — отвечает он, глядя на меня огромными глазами.
— Что ты делаешь здесь так поздно?
— Мне приснился плохой сон, и я не смог заснуть. Я посмотрел в окно. — Он поворачивается и указывает на окна на первом этаже, выходящие в сад. Там же находится балкон с кованой винтовой лестницей вниз. — И я увидел тебя здесь. Я подумал, что ты ангел Рождества.
Я смеюсь, все напряжение и страх моментально исчезают.
— Рождественский ангел? Нет, конечно, это не я.
— Тогда почему ты здесь? — спрашивает он.
— Я на вечеринке у твоих родителей, но я пришла сюда, чтобы посмотреть на апельсиновое дерево.
Он трет глаза и зевает.
— О.
— Так тебе приснилось что-то плохое, да?
— Да, — подтверждает он, торжественно кивая.
— Не хочешь подойти поближе и рассказать, что тебе приснилось? — спрашиваю я, указывая на скамью позади себя.
Он подходит, и мы садимся рядом. Его ноги не достают до земли и между нами около фута. Он смотрит на меня, и я ободряюще приподнимаю брови.
Он сутулится.
— Я видел дракона.
— Кого? — удивленно восклицаю я.
Он смотрит на меня с любопытством, несколько удивленно.
— А разве тебе никогда не снятся драконы?
Я отрицательно качаю головой.
— Никогда, — улыбаюсь я. — Наверное, это очень захватывающе видеть дракона во сне?
Он начинает махать ногами назад-вперед.
— Иногда. Но мне больше всего нравится летать на них.
Совершенно очарованно, я поворачиваюсь в его сторону.
— И что ты делал с ними на этот раз?
— Я боролся со злым, огнедышащем драконом. Я победил, но мой конь погиб в огне. — Его голос звучит печально.
— О, мой Бог. Это ужасно, — говорю я, пребывая в шоке от его кошмара.
— Почему ты не в постели, Сораб? — вдруг грохочет мужской голос.
Я чуть ли не выпрыгиваю из кожи. Резко развернувшись вокруг и вижу высокого, широкоплечего мужчину, стоящего в дверях. У меня перехватывает дыхание. Он, без сомнения, самый красивый мужчина, которого я видела в своей жизни. Даже в журналах я не видела такого лица, как у него.
Густые, цвета угля, волосы спадают на лоб. Брови прямые, в разлет, скулы и подбородок, словно выточены из слоновой кости. Он одет в черную рубашку, с засученными рукавами, а не в костюм, как все мужчины на вечеринке. И видны татуировки, обвивающие его руки. Сразу видно, что он не такой как все, он отличается от всех людей, пришедших сюда.
Как и мне ему здесь не место.
У меня все еще бешено колотится сердце в груди от испуга, и все мое тело зовет меня убежать к сестре, но присутствует и что-то другое, что-то, чего раньше я никогда не чувствовала, словно через меня проросли корни, удерживающие на месте. Неподвижно, окаменев, будто статуя, я пялюсь на него, открыв рот.
5
София
— Дядя Джек, — кричит с радостью мальчик, соскакивая со скамейки и несясь со всех ног к нему.