– Нытье? – взвизгнула графиня. – Он сказал нытье?!
Вопрос, судя по всему, направлялся мне, но я бы даже на границе жизни и смерти не рискнула ответить. Графиня дернулась вперед, опираясь на решетку моей клетки, тем самым поднимая себя с земли.
– Да как вы… ты смеешь, низкорослый таракан?! – взвизгнула, запнувшись некромантша, на что гном только закатил глаза и легонько махнул головой своему помощнику.
По его команде в темном углу появились красные горящие глаза, их становилось все больше и больше, пока я, застыв от ужаса, не знала что делать. Чувство, как они ползают по мне, раздирают кожу и поедают живьем, захватило с головой, как одно из самых жутких воспоминаний детства. Я просто смотрела, как целая река крыс полилась из темного угла, где они, конечно же, никак не помещались, и бросилась не на меня, а на некромантшу. Раненная, пускай и давно мертвая графиня такого не ожидала, ибо в это время безрезультатно пыталась привести в чувство меня. Она не кричала, когда отдирала от себя крысу за крысой, вместе с одеждой и плотью. В какой-то момент всю ее худощавую фигуру покрыли крысы, но она все равно тянется ко мне рукой. Но я вижу не ее, а малышку Сью, Сабину, Марка и даже Отто – всех моих друзей, что значили для меня так много. Они были моей семьей, настоящей, ещё одной, которую у меня забрали. Графиня тоже моя семья в каком-то смысле, она много значит для Игната, значит и для меня тоже. К тому же у моей дочки должна быть бабушка, но я точно думала не о дочери, когда, схватив ее за руку, обняла через прутья клетки и высвободила то, что всегда было во мне – смерть. Темная аура заполонила все вокруг всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы крысы просто исчезли, а живот взорвался болью. Стоило ауре исчезнуть, как мы с графиней упали на пол, разделённые только решеткой. Боль нарастает, я купаюсь в ней, но мне ее мало, я бы хотела забрать ее всю. Скручиваюсь в клубочек, поджав ноги к животу и еле дышу.
– Клара, зачем?! Зачем ты это сделала?! – закричала свекровь в истерике, пытаясь ко мне дотянуться. – Это же опасно! Я все равно мертвая, зачем было меня спасать?!
Она все кричала, в бессильной злобе, не понимая, что я спасла нее. Если бы я тогда была сильнее, если бы их спасла… Эти слова возникали в моих мыслях, когда стихал шум. Нет ничего больнее в жизни, чем сожаление, которое стоило жизни любимому человеку. Я ведь могла попытаться, сделать хоть что-то, но я просто стояла и ждала своей очереди.
Скрипнула решетка, замельтешили шаги, меня подхватили на руки и уложили на кровать. Мелкие руки с острыми когтями прошлись по лицу и остановились на животе. Гном замер и едва заметно неодобрительно хмыкнул.
– Радуйся, что твоя выходка не стоила жизни ребенку, в противном случае ты бы присоединилась к своей матери, как ещё один занимательный экспонат моей коллекции.
Он несколько снисходительно скривился, затем разорвав ткань начал водить ногтем по животу, вырисовывая на нем руну моей же кровью.
– Нет! – закричала, пытаясь вырваться, но ему было все равно.
– Без этого ребенок не выживет, – объяснил он хладнокровно, но я не поверила.
На грани безумия от боли сопротивляться настойчивому гному было трудно, но даже так я умудрилась расцарапать ему лицо в кровь. Только дорисовать руну он успел, и боль исчезла, ее заменила тяжелейшая усталость. Даже дышать стало очень тяжело, не то, что шевелить веками. Каждый глубокий вдох был точно тяжелое испытание.
– Я заменил твою и боль ребенка усталостью, ты не сможешь встать некоторое время, но зато ребенок использует твои жизненные силы, чтобы восстановить тот вред, который ты ему причинила.
Вместо того чтобы закричать на него, с моих губ сорвалось еле слышное мычание. Усталость с каждой секундой становилась сильнее, но я держалась, смотря в потолок. Мне хотелось забыться, просто закрыть глаза и уснуть, но не дает страх, что не смогу снова открыть глаза. Да ещё и гном, как назло, не ушел, сел рядом с кроватью, скрипнув стулом. Он не похож на простого злодея, да и я для него что-то большее, чем просто жертва, или мой ребенок так точно.
– Отнеси ее в соседнюю камеру, – приказал гном и, судя по небольшой последующей перепалке, говорил он не обо мне.
– Отпусти меня! – вскрикнула некромантша, а затем, похоже, обратилась к гному. – Ты об этом ещё пожалеешь!
– О чем? О том, что спас дитя некроманта? – немного беспечно заявил он. – У меня таких уже парочка в банках стоят, третий экспонат мне не нужен. В этот раз все будет так, как я и планировал.