Затем Пибрак осторожно вытащил пробку - при этом блеснул маленький луч света - и сказал принцу:
- Смотрите!
Генрих прижался глазом к отверстию и замер, ослепленный представившимся ему зрелищем. Маргарита Валуа сидела лицом к принцу перед большим зеркалом полированной стали. Две хорошенькие камеристки причесывали ее. Генрих слышал много рассказов о красоте Маргариты, но то, что он увидел, значительно превосходило все его ожидания. Принцесса показалась ему такой красивой, что в нем одновременно вспыхнуло два желания: одно - стать лицом к лицу с герцогом Генрихом Гизом, имея в руках шпагу, а в зубах кинжал; другое - свернуть шею этому болтуну Маликану, который делал столь компрометирующие намеки на отношения Генриха Гиза с этой дивной красавицей.
Появление нового лица в комнате принцессы отвлекло Генриха от созерцания красоты Маргариты. Этим новым лицом была женщина, которая казалась олицетворением страсти, энергии и властолюбия. То была сама Екатерина Медичи, пред которой, трепеща, склонялась вся Франция, Видно было, что королева находилась в сквернейшем настроении. Она кисло сказала дочери:
- Хорошо быть такой молодой и красивой, как вы, милочка! По крайней мере, можно не думать с утра до вечера ни о чем, кроме туалетов!
- Когда я стану королевой,- с очаровательной улыбкой ответила Маргарита,- тогда я буду вмешиваться в политические дела, а пока...
- Ты скоро станешь королевой, дочь моя!
Принцесса вздрогнула, улыбка сразу сбежала с ее лица.
- Но это еще не решено, надеюсь! - сказала она.
- Это решено,- возразила мать.- Так хочет политика! Принцесса сильно побледнела и взволнованно сказала:
- Значит, мне придется выйти замуж за принца Наваррского? Да ведь это какой-то мужлан, недотепа, пастух, от которого разит чесноком и луком!
- Дурочка! - шепнул Генрих.
- Значит, придется жить в Нераке,- продолжала Маргарита,в старом, развалившемся замке, где дует изо всех дверей и крыша протекает?
- На те деньги, которые принц получит в виде твоего приданого от короля,- холодно возразила королева,- он будет в состоянии заново перестроить замок!
- Жить в Нераке, среди неотесанного мужичья, слушающего проповеди! - продолжала отчаиваться принцесса.
- Тебе построят там хорошенькую католическую церковь! возразила королева.
- А главное, я уверена, что этот наваррский остолоп совершенно не понравится мне!
- Ну, не скажи, милая! Если он похож на своего отца, то он очень правится тебе! "Черт возьми! - подумал Генрих.- Не хуже же я Генриха Гиза?"
- Я получила письмо от королевы Наваррской,- продолжала Екатерина.- Она пишет, что через пягь-шесть недель приедет в Париж с сыном... - Ваше величество! - сказала Маргарита.- Я подчинюсь политической необходимости, раз мой брак с принцем Наварским кажется вам таковой. Ноя буду очень благодарна, если до той поры вы небудете говорить со мной ни о наварской королеве, ни о ее сыне, одевающемся, вероятно, в мужицкий камзол грубого сукна!
"Не беспокойся, милочка! - подумал Генрих. - Я разоденусь в шелка, а тогда... посмотрим!"
Дверь открылась, и вошел паж. Это был Рауль, который перед тем провел наших героев к Пибраку.
- Что тебе, крошка? - спросила его королева.
- Ваше величество,- сказал Рауль,- мессир Рене хочет видеть ваше величество.
Угрюмое лицо королевы сразу просветлело.
- Так он приехал? - радостно сказала она.- Веди его сюда, Рауль!
Паж приподнял портьеру, и вошел Флорентинец. Рене был в ужасном виде: запыленный, истерзанный, весь какой-то помятый.
- О Господи! - вскрикнула королева Екатерина.- Что с тобой, Рене? Откуда ты?
- Из тюрьмы, ваше величество!
- Из тюрьмы?
- Да, ваше величество, трудно поверить, что в сорока лье от Парижа два провинциальных дворянина и кабатчик осмеливаются напасть на человека, находящегося под вашим покровительством, осмеливаются свалить его на пол, обыскать, связать по рукам и ногам и бросить в погреб, где он чуть-чуть не умер от голода и жажды!
- Эти господа, вероятно, не знали твоего имени!
- Я назвал им себя, грозил вашим царственным гневом, но они ответили мне презрительным смехом и ударами.
- Ты можешь быть спокоен, Рене,- сказала королева, глаза которой вспыхнули пламенем злобы и ненависти.- Ты будешь отомщен, а эти господа повешены!
Принц не был трусом, но при этом обещании почувствовал, что волосы слегка шевелятся у него на голове.
Х
Пибрак не мог даже подумать, что дворянами, о которых говорил Рене, были его гости. Но разговор королевы с Рене все же произвел на него удручающее впечатление, и он поспешил увести принца обратно в комнату. Увидев их, Ноэ выразил желание полюбоваться в свою очередь на принцессу Маргариту. Пибрак объяснил ему, как надо пройти, и рекомендовал соблюдать величайшую осторожность, а Генрих, смеясь, крикнул вдогонку:
- Смотри повнимательнее, потому что ты увидишь там кое-кого, кто вызовет у тебя не очень-то приятные ощущения. Пибрак взглядом попросил принца объяснить эти непонятные ему слова. Тогда Генрих сказал:
- В то время как Ноэ будет любоваться принцессой, я расскажу вам приключение, случившееся с нами три дня тому назад между Блуа и Орлеаном. Дело в том, что этими провинциальными дворянами о которых рассказывал королеве Рене, были я и Ноэ!
Пибрак даже подскочил от ужаса и изумления.
- Как, ваше высочество? Это были вы?
- Мы самые!
- Господи, да ведь вы пропали теперь! Ведь лучше восстановить против себя электора палатинского, императора германского, английского и испанского королей - всех вместе, чем одного только Рене Флорентийца!
- Полно! - небрежно ответил принц.- Королева Екатерина не обладает достаточной полнотой власти, чтобы повесить наваррского принца. А кроме того, она все же призадумается, прежде чем решится отправить на тот свет будущего супруга ее дочери!