Выбрать главу

- Все это очень хорошо, но... вооруженные люди все еще стоят при дороге. Когда они заметят, что их вождя долго нет, они взломают двери, и нам двоим не удастся долго продержаться против них.

- Мне пришла в голову мысль,- сказал Ноэ.- В то время как вы отправитесь будить горожанина и даму...

- Даму - да, но горожанина? Он-то на что? - заметил принц.

- Ах, Анри,- укоризненно сказал Ноэ,- вы караете Рене и сами хотите подражать ему?

- Ну да ладно, ладно! - ответил принц, закусив губы.- Я разбужу горожанина и его даму. Ну а дальше что?

- В гостинице два выхода: один на дорогу, другой на задний двор и сад. Я рассмотрел все это еще днем. Мы отлично можем сесть на лошадей на заднем дворе и отправиться тропинкой, которая выведет нас на дорогу, но вдали от опасного места.

- Ну а вооруженные люди перед гостиницей?

- Это уж предоставьте мне, я с ними справлюсь,- холодно отозвался Ноэ.- Ступайте будить горожанина и его даму! Генрих ушел. В это самое время и трактирщик показался из подвала.

- Друг мой,- сказал ему Ноэ,- на улице стоят человек тридцать вооруженных всадников. Через час они начнут беспокоиться, почему их начальник не возвращается, и, заподозрив что-нибудь худое, подожгут гостиницу, а тебя с семьей повесят на ближних ивах!

- Боже мой! Да я погибший человек! - пролепетал испуганный трактирщик. - Нет, ты не погибнешь, если сделаешь то, что я скажу тебе. Ты подойдешь к всадникам и скажешь им: "Вы ждете здесь господина Рене Флорентийца?" Они скажут, что да. "Ну так вот в чем дело,- подмигивая, скажешь ты.- В эту ночь в вашей помощи надобности не будет. Дама вняла мольбам вашего барина, и он приказывает вам ждать его в Орлеане. А вот эти тридцать пистолей он посылает вам на выпивку".

Сказав это, Ноэ опорожнил кошелек, вынутый у итальянца при обыске, отсчитал тридцать пистолей, положил их обратно в кошелек и сказал:

- Если ты передашь им деньги в кошельке их барина, то им и в голову не придет никаких сомнений. Но помни: если ты замыслишь предательство, то я подожгу твой дом и прострелю голову твоей жене!

Тем временем Генрих поднялся в первый этаж и принялся стучаться в комнату молодой женщины.

- Кто тут? - дрожащим голосом спросила она.

- Отворите, речь идет о вашей жизни! - ответил принц. Молодая женщина открыла дверь и показалась полуодетой на пороге. В то же время дверь соседней комнаты открылась и появилась фигура перепуганного горожанина.

- Что еще обрушивается на меня? - воскликнула женщина.

- Не преследовал ли вас прошлой ночью кто-нибудь по дороге из Тура в Блуа? - спросил Генрих.

- Да! - бледнея, ответила Сарра.

- Ну так этот человек все еще продолжает вас преследовать; дом окружен его людьми, и, не заметь мы этого, вы погибли бы. Теперь одевайтесь поскорее, не теряйте ни минуты. Я сейчас выведу лошадей, и мы скроемся задами.

Действительно, через четверть часа горожанин, молодая женщина и их слуга садились на лошадей, чтобы отправиться в путь. Горожанин рассыпался в выражениях благодарности и клялся, что никогда не забудет услуги, оказанной ему молодыми людьми. Но когда Генрих предложил ему проводить его до ближайшего города, горожанин ничего не ответил и поспешил уехать.

- Так-с,- пробормотал принц,- теперь я знаю: это - ее муж!

- Который очень ревнив! - добавил Ноэ.

VI

Через три дня после этого приключения Генрих Наваррский и его спутник проходили по мосту Святого Михаила в Париже. Подобно всем парижским мостам того времени, мост Святого Михаила был сплошь усеян лавочками, вывески которых заманчиво говорили о всяких прелестях. Но одна из этих вывесок обратила особенное внимание наших путешественников. Она гла сила: "Рене, прозванный Флорентийцем, тосканский дворянин и парфюмер ее величества королевы Екатерины Медичи".

- Как вы думаете, Анри,- сказал Ноэ,- не заглянуть ли нам в эту лавочку? О, не делайте таких удивленных глаз! Во-первых, интересно узнать, вернулся ли итальянец из своего неудачного путешествия, а во-вторых, о мазях и притираниях Рене говорят столько чудес, что я охотно оставлю у него на прилавке золотую монетку!

В лавке, куда они вошли, их встретил юноша лет шестнадцати очень странного вида. Он поражал какой-то бесцветностью, хрупкостью, таинственной грустью.

- Чем могу служить вашей чести? - вежливо спросил он.

- Мы хотим купить кое-что, а кстати и поздороваться с мессиром Рене,- ответил Ноэ.

- А, так вы его знаете? - вздрогнув, спросил приказчик.

- Господи, да мы его лучшие друзья! - ответил Генрих.

- К сожалению, мессира нет дома.

- Он, верно, в Лувре?

- Нет, мессир Рене отправился в деловую поездку.

- А когда его ждут?

- Да мы его ждем уже третий день, и синьорина Паола, его дочь, уже начинает сильно беспокоиться.

Не успел приказчик договорить последнюю фразу, как дверь в глубине лавки открылась и на пороге показалась сама синьорина Паола, дочь Рене Флорентийца.

Это была жгучая красавица, мимо которой нельзя было пройти, не заметив ее. Но ее красота, если и могла увлечь, все-таки производила неприятное, мрачное впечатление: уж слишком много дикой энергии, решительности, вызова было во всей ее фигуре, а лицо, сильно напоминавшее лицо Рене, говорило о жестокости и необузданности. В манерах Паолы тоже было много надменности и честолюбия. Да, честолюбие было не последней чертой в характере прекрасной Паолы. С детства она мечтала о том, что благодаря влиятельному положению отца будет в состоянии сделать хорошую партию и играть выдающуюся роль при дворе. Но по непонятному ей капризу Рене и слышать не хотел о каких-либо брачных проектах и всеми силами изолировал дочь от возможных встреч и разговоров с придворными щеголями. Девушка скучала, томилась, но воля отца была непреклонной, и в присутствии самого Рене Паола никогда не смела переступить порог лавочки, если там был какой-нибудь покупатель. Отсутствие отца придало ей смелости - вот почему она вышла к нашим героям. Впечатление, произведенное Паолой и Ноэ друг на друга, было обоюдно выгодным. Ноэ подумал, что девушка красива на редкость, а Паола решила, что Ноэ удивительно шикарный кавалер. Поэтому она слегка покраснела, когда Ноэ учтиво обратился к ней со следующими словами:

- Красавица, примите привет от провинциальных дворян, которые впервые попали в Париж и с первых шагов встречают в вашем лице такого ангела небесного!