Подали следующее блюдо. Моррис в это время рассказывал:
— Вы знаете, было время, мы строили корабли размером с города.
— Кто это заказал, — с отчаянием сказала Вивьен, глядя в тарелку.
— Это эскарго — так по-французски называют улитки, — сказал Дэвид.
— Попробуй, это деликатес, — посоветовал Эдвард, незаметно пытаясь показать, как пользоваться щипцами.
— Дэвид… — пригласил он к продолжению разговора Дэвида Морриса.
— Мистер Луис! Если вы купите, во что я не верю, нашу компанию, что вы собираетесь с ней делать?
— Разбить на составные части и продать.
— Надеюсь, вы понимаете, — вступил в разговор сам мистер Моррис, — мне не очень нравится идея, что сорок лет моей жизни вы превратите в предмет распродажи.
— Учитывая то, мистер Моррис, сколько я плачу, вы будете очень богатым человеком.
— Я уже достаточно богат, просто меня интересуют мои доки…
Казалось, что Вивьен ничего не слышит из этого разговора. Все ее внимание было сосредоточено на тарелке с этими проклятыми улитками. Наконец ей удалось подцепить одну щипцами, но улитка тут же выскользнула и полетела в сторону официанта. Официант с неподражаемой ловкостью поймал ее.
Старательно улыбаясь, чтобы скрыть смущение, Вивьен произнесла:
— Вот сволочи, скользкие какие!
— Это часто бывает, — ободрил ее официант.
Все за столом постарались спрятать улыбки. Эдвард подумал, что Фил был прав, посоветовав пойти на разговор с девушкой, чтобы смягчить его официальность. Вивьен в этой роли была неподражаема…
— Ваш отец, — перевел разговор Моррис. — Его звали… Казе Луис?
— Да, Казе Луис.
— Ему принадлежит, как все говорят…
— Нет, нет. Это все принадлежит мне, — сказал Эдвард.
Моррис спросил:
— Он гордится вами?
— Сомневаюсь. В общем-то это не имеет значения, он скончался.
— Я не слышал об этом. Прошу прощения, мне очень жаль.
— Мне тоже очень жаль, — наконец вступила в разговор Вивьен, так как подали мороженое, а тут у Вивьен проблем не было.
Эдвард снова вернулся к делу.
— Мистер Моррис! Вы попросили меня прийти, чем я могу вам помочь?
— Оставьте мою компанию в покое!
— Этого я не могу сделать. Мне принадлежат акции на десять миллионов, — сказал Эдвард.
— Я куплю ваши акции! — сказал Дэвид.
— У вас нет денег! — Разговор становился все напряженнее.
Вивьен, расправившись с мороженым, уже внимательно следила за их борьбой.
— Но у нас будут деньги, мы будем строить эсминцы.
— Никакого контракта на эсминцы у вас не будет! — сказал Эдвард. — Ваш контракт будет навсегда похоронен в сенатской комиссии по военным расходам.
— Как вам это удалось сделать?! — воскликнул Дэвид. — Вы купили политиков?
— Тише, тише, — начал успокаивать внука старый Моррис. — Мистер Луис играет серьезно.
— Да, очень серьезно, — подтвердил Эдвард.
Дэвид вскочил, не в силах больше говорить.
— С меня достаточно!
Он повернулся к Вивьен.
— Вивьен, было очень приятно познакомиться. — И продолжил: — Извини, дедушка, мне нужно пойти подышать.
— Мистер Луис, я пойду со своим внуком, — сказал старый Моррис. — А вы наслаждайтесь десертом, наверняка, это очень вкусно, — как можно мягче произнес он, глядя на Вивьен. — До свидания, мисс, желаю вам удачи!
И, глядя прямо Эдварду в глаза, твердо сказал:
— Луис, я разорву тебя на кусочки, понятно?
— С удовольствием буду ждать этого, сэр, — как бы без эмоций ответил Эдвард.
Вивьен наблюдала за всем происходящим.
— Эдвард, ты же сказал, что никогда не выходишь на балкон!
Эдвард сидел в кресле на балконе около самой двери. Они только что приехали из ресторана и даже не переоделись. Всю дорогу Эдвард молчал, и Вивьен понимала, что его мучает.
— Я не совсем вышел, только наполовину, — погруженный в себя, ответил Эдвард.
— Ты ничего не говорил, когда ехали обратно. Ты думаешь о том, что произошло за ужином? О разговоре?
— Он был как маньяк, — с досадой бросил Эдвард.
Вивьен прошла по балкону и села на широкие перила. От ужаса Эдвард прикрыл глаза…
— Сейчас у него неприятности, раньше было хорошо. Ты хочешь купить его компанию, он не хочет продавать… — излагала свою версию Вивьен.
— Ну в общем, да. Так можно сказать…
— Проблема в том, что мистер Моррис тебе понравился, — подытожила Вивьен.
Она попала в самую точку. Действительно, этот волевой старик и его симпатичный, романтичный внук чем-то нравились Эдварду. Ему нравились отношения между дедом и внуком — отношения партнеров — то, чего в своей жизни он был лишен. Но главное — его как-то задевало то, что их компания занималась большим, конкретным делом…