— Ты знаешь, намного легче верить в плохое, ты никогда этого не замечал?
Эдвард в смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке выглядел очень нарядным. Дверь открылась, и из спальни вышла Вивьен. В длинном вечернем платье она была обворожительна. Немного стесняясь себя, она спросила:
— Ну как, нормально?
Эдвард предполагал, что вечернее платье будет ей к лицу, но то, что он увидел, привело его в восхищение. Стараясь не очень показать это и готовя свой сюрприз, он как-то задумчиво произнес:
— Чего-то не хватает…
— Знаешь, никто бы не влез в это платье, — не поняла его Вивьен.
— Вот в этой коробочке… — вытащил Эдвард из-за спины небольшую черную коробочку. — Только не радуйся очень. Это взаймы…
Предвкушая эффект, он открыл футляр — и Вивьен увидела настоящие драгоценности! Это было бриллиантовое колье с рубинами и такие же серьги. Впервые в жизни вот так близко были вещи, о которых она могла только слышать… Осторожно, одним пальцем она потрогала их, как будто хотела удостовериться в их подлинности.
Уже в лифте она поинтересовалась:
— Куда мы едем?
— Сюрприз. — Эдвард был немногословен.
— Знаешь, я забыла тебе сказать, — тихо произнесла Вивьен. — Мне ночью было очень хорошо.
— Спасибо…
Парень-лифтер стоял к ним спиной и улыбался. Он слышал эти слова и был искренне рад за Вивьен, потому что она была ему симпатичнее всех его клиентов.
Появление Эдварда и Вивьен в холле гостиницы произвело невиданное здесь впечатление. Швейцары и посыльные, девушки-администраторы и, наконец, управляющий Барни Томпсон — все оборачивались, глядя на нее с восхищением. И Эдвард тоже смотрел на нее с восторгом.
— Когда ты не дергаешься — ты очень красивая и очень высокая!
Они вышли из отеля, сели в лимузин. Для Вивьен это были минуты торжества. Ей и не хотелось знать, куда они едут, что ее ждет — вот так сидеть рядом и ехать… И тогда счастье не кончалось бы никогда.
Машина подъехала к летному полю.
— Я никогда раньше не летала, — только и сумела произнести Вивьен.
Она полностью доверила свою жизнь Эдварду. Они не расстались, впереди были еще три дня! Вивьен вновь с широко открытыми глазами погрузилась в сказку.
— Полет будет очень легким, мистер Луис, — Вивьен слышала, как пилот разговаривает с Эдвардом. — Погода прекрасная, мы будем в Сан-Франциско через 50 минут.
Эдвард раскрыл свой сюрприз только тогда, когда они подъехали к театру. Они прилетели на оперный спектакль. Сегодня был не просто спектакль, это была премьера — весь свет был в театре.
Ложу рядом занимала пожилая пара. Дама довольно преклонных лет обрадовалась, увидев Эдварда.
— Дорис, добрый вечер!
— Добрый вечер, Эдвард!
Вивьен даже забыла поклониться. Вид театра ошеломил ее. Она снова испугалась. Но теперь уже не чужого взгляда и слов, а своего ничтожества в этом дивном мире.
— Эдди, ты посмотри, посмотри, — не могла она сдержать восторга.
— Да, я видел и не раз… — мягко сказал он.
Вивьен снова забеспокоилась.
— Ты сказал, что это на итальянском. Как же я пойму, о чем они поют?
— Ты поймешь, поверь мне. Музыка очень сильная.
Вивьен радовалась по-детски.
— Смотри, там оркестр сидит.
Свет постепенно начал гаснуть… Эдвард наклонился к Вивьен:
— Знаешь, когда люди первый раз слушают оперу — это нечто необыкновенное. Она им сразу нравится или нет. Если им сразу нравится — они всю жизнь будут любить оперу. А если нет — они потом смогут научиться ценить ее, но опера никогда не станет частью их души.
Но Вивьен уже не слышала, что говорил Эдвард, потому что…
Зазвучала Музыка!
Для ее неискушенной, чистой души, не было барьера между ней и Виолеттой. Музыка Верди увела ее туда, в ту жизнь. Она растворилась в этой музыке, которая рассказывала и про нее. Конечно, судьба несчастной Виолетты, была понятнее ей, чем кому-либо вокруг, но не об этом плакала она сейчас. Музыка рассказывала всем о том, как рвется ее душа к счастью, как жаждет любви, как ранят ее люди и как умеет она прощать.
Эдвард не мог оторвать взгляда от Вивьен. Уже который раз за эту неделю он был счастлив.
Когда они выходили из ложи, глаза Вивьен еще были полны слез. Пожилая дама в бриллиантах с воодушевлением обратилась к ней:
— Вам понравилась опера, дорогая?
Со всей искренностью, на какую она была в эти минуты способна, Вивьен ответила:
— Вы знаете, мне так понравилось, что я чуть не уписалась, вы верите?
Оценка спектакля была столь нетрадиционной, что дама глубоко задумалась над смыслом сказанного.